Алые паруса. возвращение мифа. Пьеса для летнего лагеря Алые паруса по А. Грину Алые паруса постановка отрывка для школьного спектакля

Нине Николаевне Грин
подносит и посвящает
Автор ПБГ, 23 ноября 1922 г.

I
Предсказание

Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу. Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка. — Три месяца я ходила за нею, старик, — сказала она, — посмотри на свою дочь. Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя. — Когда умерла Мери? — спросил он. Женщина рассказала печальную историю, перебивая рассказ умильным гульканием девочке и уверениями, что Мери в раю. Когда Лонгрен узнал подробности, рай показался ему немного светлее дровяного сарая, и он подумал, что огонь простой лампы — будь теперь они все вместе, втроем — был бы для ушедшей в неведомую страну женщины незаменимой отрадой. Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец, потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы, заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком. Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рассказчица встретила ее на дороге к Лиссу. Заплаканная и расстроенная Мери сказала, что идет в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви. Мери ничего не добилась. — У нас в доме нет даже крошки съестного, — сказала она соседке. — Я схожу в город, и мы с девочкой перебьемся как-нибудь до возвращения мужа. В этот вечер была холодная, ветреная погода; рассказчица напрасно уговаривала молодую женщину не ходить в Лисс к ночи. «Ты промокнешь, Мери, накрапывает дождь, а ветер, того и гляди, принесет ливень». Взад и вперед от приморской деревни в город составляло не менее трех часов скорой ходьбы, но Мери не послушалась советов рассказчицы. «Довольно мне колоть вам глаза, — сказала она, — и так уж нет почти ни одной семьи, где я не взяла бы в долг хлеба, чаю или муки. Заложу колечко, и кончено». Она сходила, вернулась, а на другой день слегла в жару и бреду; непогода и вечерняя изморось сразила ее двухсторонним воспалением легких, как сказал городской врач, вызванный добросердной рассказчицей. Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку. Ей, одинокой вдове, это было не трудно. К тому же, — прибавила она, — без такого несмышленыша скучно. Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе. Десять лет скитальческой жизни оставили в его руках очень немного денег. Он стал работать. Скоро в городских магазинах появились его игрушки — искусно сделанные маленькие модели лодок, катеров, однопалубных и двухпалубных парусников, крейсеров, пароходов — словом, того, что он близко знал, что, в силу характера работы, отчасти заменяло ему грохот портовой жизни и живописный труд плаваний. Этим способом Лонгрен добывал столько, чтобы жить в рамках умеренной экономии. Малообщительный по натуре, он, после смерти жены, стал еще замкнутее и нелюдимее. По праздникам его иногда видели в трактире, но он никогда не присаживался, а торопливо выпивал за стойкой стакан водки и уходил, коротко бросая по сторонам: «да», «нет», «здравствуйте», «прощай», «помаленьку» — на все обращения и кивки соседей. Гостей он не выносил, тихо спроваживая их не силой, но такими намеками и вымышленными обстоятельствами, что посетителю не оставалось ничего иного, как выдумать причину, не позволяющую сидеть дольше. Сам он тоже не посещал никого; таким образом меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и будь работа Лонгрена — игрушки — менее независима от дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать на себе последствия таких отношений. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не мог бы похвастаться даже коробкой спичек, купленной у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю работу и терпеливо проходил несвойственное мужчине сложное искусство ращения девочки. Ассоль было уже пять лет, и отец начинал все мягче и мягче улыбаться, посматривая на ее нервное, доброе личико, когда, сидя у него на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия. В передаче детским голосом и не везде с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая на отца, укрыла и дочь. Была весна, ранняя и суровая, как зима, но в другом роде. Недели на три припал к холодной земле резкий береговой норд. Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего дом; холодный вихрь, несшийся с береговых холмов в пустоту горизонта, делал «открытый воздух» суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам. Но эти дни норда выманивали Лонгрена из его маленького теплого дома чаще, чем солнце, забрасывающее в ясную погоду море и Каперну покрывалами воздушного золота. Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого досчатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку, смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению. Стоны и шумы, завывающая пальба огромных взлетов воды и, казалось, видимая струя ветра, полосующего окрестность, — так силен был его ровный пробег, — давали измученной душе Лонгрена ту притупленность, оглушенность, которая, низводя горе к смутной печали, равна действием глубокому сну. В один из таких дней, двенадцатилетний сын Меннерса, Хин, заметив, что отцовская лодка бьется под мостками о сваи, ломая борта, пошел и сказал об этом отцу. Шторм начался недавно; Меннерс забыл вывести лодку на песок. Он немедленно отправился к воде, где увидел на конце мола, спиной к нему стоявшего, куря, Лонгрена. На берегу, кроме их двух, никого более не было. Меннерс прошел по мосткам до середины, спустился в бешено-плещущую воду и отвязал шкот; стоя в лодке, он стал пробираться к берегу, хватаясь руками за сваи. Весла он не взял, и в тот момент, когда, пошатнувшись, упустил схватиться за очередную сваю, сильный удар ветра швырнул нос лодки от мостков в сторону океана. Теперь даже всей длиной тела Меннерс не мог бы достичь самой ближайшей сваи. Ветер и волны, раскачивая, несли лодку в гибельный простор. Сознав положение, Меннерс хотел броситься в воду, чтобы плыть к берегу, но решение его запоздало, так как лодка вертелась уже недалеко от конца мола, где значительная глубина воды и ярость валов обещали верную смерть. Меж Лонгреном и Меннерсом, увлекаемым в штормовую даль, было не больше десяти сажен еще спасительного расстояния, так как на мостках под рукой у Лонгрена висел сверток каната с вплетенным в один его конец грузом. Канат этот висел на случай причала в бурную погоду и бросался с мостков. — Лонгрен! — закричал смертельно перепуганный Меннерс. — Что же ты стал, как пень? Видишь, меня уносит; брось причал! Лонгрен молчал, спокойно смотря на метавшегося в лодке Меннерса, только его трубка задымила сильнее, и он, помедлив, вынул ее из рта, чтобы лучше видеть происходящее. — Лонгрен! — взывал Меннерс, — ты ведь слышишь меня, я погибаю, спаси! Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не слышал отчаянного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что еле долетали слова-крики Меннерса, он не переступил даже с ноги на ногу. Меннерс рыдал от ужаса, заклинал матроса бежать к рыбакам, позвать помощь, обещал деньги, угрожал и сыпал проклятиями, но Лонгрен только подошел ближе к самому краю мола, чтобы не сразу потерять из вида метания и скачки лодки. «Лонгрен, — донеслось к нему глухо, как с крыши — сидящему внутри дома, — спаси!» Тогда, набрав воздуха и глубоко вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни одного слова, Лонгрен крикнул: — Она так же просила тебя! Думай об этом, пока еще жив, Меннерс, и не забудь! Тогда крики умолкли, и Лонгрен пошел домой. Ассоль, проснувшись, увидела, что отец сидит пред угасающей лампой в глубокой задумчивости. Услышав голос девочки, звавшей его, он подошел к ней, крепко поцеловал и прикрыл сбившимся одеялом. — Спи, милая, — сказал он, — до утра еще далеко. — Что ты делаешь? — Черную игрушку я сделал, Ассоль, — спи! На другой день только и разговоров было у жителей Каперны, что о пропавшем Меннерсе, а на шестой день привезли его самого, умирающего и злобного. Его рассказ быстро облетел окрестные деревушки. До вечера носило Меннерса; разбитый сотрясениями о борта и дно лодки, за время страшной борьбы с свирепостью волн, грозивших, не уставая, выбросить в море обезумевшего лавочника, он был подобран пароходом «Лукреция», шедшим в Кассет. Простуда и потрясение ужаса прикончили дни Меннерса. Он прожил немного менее сорока восьми часов, призывая на Лонгрена все бедствия, возможные на земле и в воображении. Рассказ Меннерса, как матрос следил за его гибелью, отказав в помощи, красноречивый тем более, что умирающий дышал с трудом и стонал, поразил жителей Каперны. Не говоря уже о том, что редкий из них способен был помнить оскорбление и более тяжкое, чем перенесенное Лонгреном, и горевать так сильно, как горевал он до конца жизни о Мери, — им было отвратительно, непонятно, поражало их, что Лонгрен молчал . Молча , до своих последних слов, посланных вдогонку Меннерсу, Лонгрен стоял ; стоял неподвижно, строго и тихо, как судья , выказав глубокое презрение к Меннерсу — большее, чем ненависть, было в его молчании, и это все чувствовали. Если бы он кричал, выражая жестами или суетливостью злорадства, или еще чем иным свое торжество при виде отчаяния Меннерса, рыбаки поняли бы его, но он поступил иначе, чем поступали они, — поступил внушительно , непонятно и этим поставил себя выше других, словом, сделал то, чего не прощают. Никто более не кланялся ему, не протягивал руки, не бросал узнающего, здоровающегося взгляда. Совершенно навсегда остался он в стороне от деревенских дел; мальчишки, завидев его, кричали вдогонку: «Лонгрен утопил Меннерса!» Он не обращал на это внимания. Так же, казалось, он не замечал и того, что в трактире или на берегу, среди лодок, рыбаки умолкали в его присутствии, отходя в сторону, как от зачумленного. Случай с Меннерсом закрепил ранее неполное отчуждение. Став полным, оно вызвало прочную взаимную ненависть, тень которой пала и на Ассоль. Девочка росла без подруг. Два — три десятка детей ее возраста, живших в Каперне, пропитанной, как губка водой, грубым семейным началом, основой которого служил непоколебимый авторитет матери и отца, переимчивые, как все дети в мире, вычеркнули раз-навсегда маленькую Ассоль из сферы своего покровительства и внимания. Совершилось это, разумеется, постепенно, путем внушения и окриков взрослых приобрело характер страшного запрета, а затем, усиленное пересудами и кривотолками, разрослось в детских умах страхом к дому матроса. К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести». Играя, дети гнали Ассоль, если она приближалась к ним, швыряли грязью и дразнили тем, что будто отец ее ел человеческое мясо, а теперь делает фальшивые деньги. Одна за другой, наивные ее попытки к сближению оканчивались горьким плачем, синяками, царапинами и другими проявлениями общественного мнения ; она перестала, наконец, оскорбляться, но все еще иногда спрашивала отца: — «Скажи, почему нас не любят?» — «Э, Ассоль, — говорил Лонгрен, — разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут». — «Как это — уметь ?» — «А вот так!» Он брал девочку на руки и крепко целовал грустные глаза, жмурившиеся от нежного удовольствия. Любимым развлечением Ассоль было по вечерам или в праздник, когда отец, отставив банки с клейстером, инструменты и неоконченную работу, садился, сняв передник, отдохнуть, с трубкой в зубах, — забраться к нему на колени и, вертясь в бережном кольце отцовской руки, трогать различные части игрушек, расспрашивая об их назначении. Так начиналась своеобразная фантастическая лекция о жизни и людях — лекция, в которой, благодаря прежнему образу жизни Лонгрена, случайностям, случаю вообще, — диковинным, поразительным и необыкновенным событиям отводилось главное место. Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов, предметов морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений к различным эпизодам, в которых играли роль то брашпиль, то рулевое колесо, то мачта или какой-нибудь тип лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих переходил к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия в действительность, а действительность — в образы своей фантазии. Тут появлялась и тигровая кошка , вестница кораблекрушения, и говорящая летучая рыба, не послушаться приказаний которой значило сбиться с курса, и Летучий Голландец с неистовым своим экипажем; приметы, привидения, русалки, пираты — словом, все басни, коротающие досуг моряка в штиле или излюбленном кабаке. Рассказывал Лонгрен также о потерпевших крушение, об одичавших и разучившихся говорить людях, о таинственных кладах, бунтах каторжников и многом другом, что выслушивалось девочкой внимательнее, чем может быть слушался в первый раз рассказ Колумба о новом материке. — «Ну, говори еще», — просила Ассоль, когда Лонгрен, задумавшись, умолкал, и засыпала на его груди с головой полной чудесных снов. Также служило ей большим, всегда материально существенным удовольствием появление приказчика городской игрушечной лавки, охотно покупавшей работу Лонгрена. Чтобы задобрить отца и выторговать лишнее, приказчик захватывал с собой для девочки пару яблок, сладкий пирожок, горсть орехов. Лонгрен обыкновенно просил настоящую стоимость из нелюбви к торгу, а приказчик сбавлял. — «Эх, вы, — говорил Лонгрен, — да я неделю сидел над этим ботом. — Бот был пятивершковый. — Посмотри, что за прочность, — а осадка, а доброта? Бот этот пятнадцать человек выдержит в любую погоду». Кончалось тем, что тихая возня девочки, мурлыкавшей над своим яблоком, лишала Лонгрена стойкости и охоты спорить; он уступал, а приказчик, набив корзину превосходными, прочными игрушками, уходил, посмеиваясь в усы. Всю домовую работу Лонгрен исполнял сам: колол дрова, носил воду, топил печь, стряпал, стирал, гладил белье и, кроме всего этого, успевал работать для денег. Когда Ассоль исполнилось восемь лет, отец выучил ее читать и писать. Он стал изредка брать ее с собой в город, а затем посылать даже одну, если была надобность перехватить денег в магазине или снести товар. Это случалось не часто, хотя Лисс лежал всего в четырех верстах от Каперны, но дорога к нему шла лесом, а в лесу многое может напугать детей, помимо физической опасности, которую, правда, трудно встретить на таком близком расстоянии от города, но все-таки не мешает иметь в виду. Поэтому только в хорошие дни, утром, когда окружающая дорогу чаща полна солнечным ливнем, цветами и тишиной, так что впечатлительности Ассоль не грозили фантомы воображения, Лонгрен отпускал ее в город. Однажды, в середине такого путешествия к городу, девочка присела у дороги съесть кусок пирога, положенного в корзинку на завтрак. Закусывая, она перебирала игрушки; из них две-три оказались новинкой для нее: Лонгрен сделал их ночью. Одна такая новинка была миниатюрной гоночной яхтой; белое суденышко это несло алые паруса, сделанные из обрезков шелка, употреблявшегося Лонгреном для оклейки пароходных кают — игрушек богатого покупателя. Здесь, видимо, сделав яхту, он не нашел подходящего материала на паруса, употребив что было — лоскутки алого шелка. Ассоль пришла в восхищение. Пламенный веселый цвет так ярко горел в ее руке, как-будто она держала огонь. Дорогу пересекал ручей, с переброшенным через него жердяным мостиком; ручей справа и слева уходил в лес. «Если я спущу ее на воду поплавать немного, — размышляла Ассоль, — она ведь не промокнет, я ее потом вытру». Отойдя в лес за мостик, по течению ручья, девочка осторожно спустила на воду у самого берега пленившее ее судно; паруса тотчас сверкнули алым отражением в прозрачной воде; свет, пронизывая материю, лег дрожащим розовым излучением на белых камнях дна. — «Ты откуда приехал, капитан? — важно спросила Ассоль воображенное лицо и, отвечая сама себе, сказала: — Я приехал... приехал... приехал я из Китая. — А что ты привез? — Что привез, о том не скажу. — Ах, ты так, капитан! Ну, тогда я тебя посажу обратно в корзину». Только что капитан приготовился смиренно ответить, что он пошутил и что готов показать слона, как вдруг тихий отбег береговой струи повернул яхту носом к середине ручья, и, как настоящая, полным ходом покинув берег, она ровно поплыла вниз. Мгновенно изменился масштаб видимого: ручей казался девочке огромной рекой, а яхта — далеким, большим судном, к которому, едва не падая в воду, испуганная и оторопевшая, протягивала она руки. «Капитан испугался», — подумала она и побежала за уплывающей игрушкой, надеясь, что ее где-нибудь прибьет к берегу. Поспешно таща не тяжелую, но мешающую корзинку, Ассоль твердила: — «Ах, господи! Ведь случись же...» — Она старалась не терять из вида красивый, плавно убегающий треугольник парусов, спотыкалась, падала и снова бежала. Ассоль никогда не бывала так глубоко в лесу, как теперь. Ей, поглощенной нетерпеливым желанием поймать игрушку, не смотрелось по сторонам; возле берега, где она суетилась, было довольно препятствий, занимавших внимание. Мшистые стволы упавших деревьев, ямы, высокий папоротник, шиповник, жасмин и орешник мешали ей на каждом шагу; одолевая их, она постепенно теряла силы, останавливаясь все чаще и чаще, чтобы передохнуть или смахнуть с лица липкую паутину. Когда потянулись, в более широких местах, осоковые и тростниковые заросли, Ассоль совсем было потеряла из вида алое сверкание парусов, но, обежав излучину течения, снова увидела их, степенно и неуклонно бегущих прочь. Раз она оглянулась, и лесная громада с ее пестротой, переходящей от дымных столбов света в листве к темным расселинам дремучего сумрака, глубоко поразила девочку. На мгновение оробев, она вспомнила вновь об игрушке и, несколько раз выпустив глубокое «ф-фу-у-у», побежала изо всех сил. В такой безуспешной и тревожной погоне прошло около часу, когда с удивлением, но и с облегчением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и край желтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости. Здесь было устье ручья; разлившись нешироко и мелко, так что виднелась струящаяся голубизна камней, он пропадал в встречной морской волне. С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, на плоском большом камне, спиной к ней, сидит человек, держа в руках сбежавшую яхту, и всесторонне рассматривает ее с любопытством слона, поймавшего бабочку. Отчасти успокоенная тем, что игрушка цела, Ассоль сползла по обрыву и, близко подойдя к незнакомцу, воззрилась на него изучающим взглядом, ожидая, когда он подымет голову. Но неизвестный так погрузился в созерцание лесного сюрприза, что девочка успела рассмотреть его с головы до ног, установив, что людей, подобных этому незнакомцу, ей видеть еще ни разу не приходилось. Но перед ней был не кто иной, как путешествующий пешком Эгль, известный собиратель песен, легенд, преданий и сказок. Седые кудри складками выпадали из-под его соломенной шляпы; серая блуза, заправленная в синие брюки, и высокие сапоги придавали ему вид охотника; белый воротничок, галстук, пояс, унизанный серебром блях, трость и сумка с новеньким никелевым замочком — выказывали горожанина. Его лицо, если можно назвать лицом нос, губы и глаза, выглядывавшие из бурно разросшейся лучистой бороды и пышных, свирепо взрогаченных вверх усов, казалось бы вяло-прозрачным, если бы не глаза, серые как песок и блестящие как чистая сталь, с взглядом смелым и сильным. — Теперь отдай мне, — несмело сказала девочка. — Ты уже поиграл. Ты как поймал ее? Эгль поднял голову, уронив яхту, — так неожиданно прозвучал взволнованный голосок Ассоль. Старик с минуту разглядывал ее, улыбаясь и медленно пропуская бороду в большой, жилистой горсти. Стиранное много раз ситцевое платье едва прикрывало до колен худенькие, загорелые ноги девочки. Ее темные густые волосы, забранные в кружевную косынку, сбились, касаясь плеч. Каждая черта Ассоль была выразительно легка и чиста, как полет ласточки. Темные, с оттенком грустного вопроса глаза казались несколько старше лица; его неправильный мягкий овал был овеян того рода прелестным загаром, какой присущ здоровой белизне кожи. Полураскрытый маленький рот блестел кроткой улыбкой. — Клянусь Гриммами, Эзопом и Андерсеном, — сказал Эгль, посматривая то на девочку, то на яхту. — Это что-то особенное. Слушай-ка ты, растение! Это твоя штука? — Да, я за ней бежала по всему ручью; я думала, что умру. Она была тут? — У самых моих ног. Кораблекрушение причиной того, что я, в качестве берегового пирата, могу вручить тебе этот приз. Яхта, покинутая экипажем, была выброшена на песок трехвершковым валом — между моей левой пяткой и оконечностью палки. — Он стукнул тростью. — Как зовут тебя, крошка? — Ассоль, — сказала девочка, пряча в корзину поданную Эглем игрушку. — Хорошо, — продолжал непонятную речь старик, не сводя глаз, в глубине которых поблескивала усмешка дружелюбного расположения духа. — Мне, собственно, не надо было спрашивать твое имя. Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности? Тем более я не желаю знать, кто ты, кто твои родители и как ты живешь. К чему нарушать очарование? Я занимался, сидя на этом камне, сравнительным изучением финских и японских сюжетов... как вдруг ручей выплеснул эту яхту, а затем появилась ты... Такая как есть. Я, милая, поэт в душе — хоть никогда не сочинял сам. Что у тебя в корзинке? — Лодочки, — сказала Ассоль, встряхивая корзинкой, — потом пароход да еще три таких домика с флагами. Там солдаты живут. — Отлично. Тебя послали продать. По дороге ты занялась игрой. Ты пустила яхту поплавать, а она сбежала — ведь так? — Ты разве видел? — с сомнением спросила Ассоль, стараясь вспомнить, не рассказала ли она это сама. — Тебе кто-то сказал? Или ты угадал? — Я это знал. — А как же? — Потому что я — самый главный волшебник. Ассоль смутилась; ее напряжение при этих словах Эгля переступило границу испуга. Пустынный морской берег, тишина, томительное приключение с яхтой, непонятная речь старика с сверкающими глазами, величественность его бороды и волос стали казаться девочке смешением сверхъестественного с действительностью. Сострой теперь Эгль гримасу или закричи что-нибудь — девочка помчалась бы прочь, заплакав и изнемогая от страха. Но Эгль, заметив, как широко раскрылись ее глаза, сделал крутой вольт. — Тебе нечего бояться меня, — серьезно сказал он. — Напротив, мне хочется поговорить с тобой по душе. — Тут только он уяснил себе, что́ в лице девочки было так пристально отмечено его впечатлением. «Невольное ожидание прекрасного, блаженной судьбы, — решил он. — Ах, почему я не родился писателем? Какой славный сюжет». — Ну-ка, — продолжал Эгль, стараясь закруглить оригинальное положение (склонность к мифотворчеству — следствие всегдашней работы — было сильнее, чем опасение бросить на неизвестную почву семена крупной мечты), — ну-ка, Ассоль, слушай меня внимательно. Я был в той деревне, откуда ты, должно быть, идешь; словом, в Каперне. Я люблю сказки и песни, и просидел я в деревне той целый день, стараясь услышать что-нибудь никем не слышанное. Но у вас не рассказывают сказок. У вас не поют песен. А если рассказывают и поют, то, знаешь, эти истории о хитрых мужиках и солдатах, с вечным восхвалением жульничества, эти грязные, как немытые ноги, грубые, как урчание в животе, коротенькие четверостишия с ужасным мотивом... Стой, я сбился. Я заговорю снова. Подумав, он продолжал так: — Не знаю, сколько пройдет лет, — только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберется народу, удивляясь и ахая; и ты будешь стоять там. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. — «Зачем вы приехали? Кого вы ищете?» — спросят люди на берегу. Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки. — «Здравствуй, Ассоль! — скажет он. — Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет все, что только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали». Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом. — Это все мне? — тихо спросила девочка. Ее серьезные глаза, повеселев, просияли доверием. Опасный волшебник, разумеется, не стал бы говорить так; она подошла ближе. — Может быть, он уже пришел... тот корабль? — Не так скоро, — возразил Эгль, — сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом... Что говорить? — это будет , и кончено. Что бы ты тогда сделала? — Я? — Она посмотрела в корзину, но, видимо, не нашла там ничего достойного служить веским вознаграждением. — Я бы его любила, — поспешно сказала она, и не совсем твердо прибавила: — если он не дерется. — Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув, — не будет, я ручаюсь за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж двумя глотками ароматической водки и размышлением о песнях каторжников. Иди. Да будет мир пушистой твоей голове! Лонгрен работал в своем маленьком огороде, окапывая картофельные кусты. Подняв голову, он увидел Ассоль, стремглав бежавшую к нему с радостным и нетерпеливым лицом. — Ну, вот... — сказала она, силясь овладеть дыханием, и ухватилась обеими руками за передник отца. — Слушай, что я тебе расскажу... На берегу, там, далеко, сидит волшебник... Она начала с волшебника и его интересного предсказания. Горячка мыслей мешала ей плавно передать происшествие. Далее шло описание наружности волшебника и — в обратном порядке — погоня за упущенной яхтой. Лонгрен выслушал девочку, не перебивая, без улыбки, и, когда она кончила, воображение быстро нарисовало ему неизвестного старика с ароматической водкой в одной руке и игрушкой в другой. Он отвернулся, но, вспомнив, что в великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным, торжественно закивал головой, приговаривая: — Так, так; по всем приметам, некому иначе и быть, как волшебнику. Хотел бы я на него посмотреть... Но ты, когда пойдешь снова, не сворачивай в сторону; заблудиться в лесу нетрудно. Бросив лопату, он сел к низкому хворостяному забору и посадил девочку на колени. Страшно усталая, она пыталась еще прибавить кое-какие подробности, но жара, волнение и слабость клонили ее в сон. Глаза ее слипались, голова опустилась на твердое отцовское плечо, мгновение — и она унеслась бы в страну сновидений, как вдруг, обеспокоенная внезапным сомнением, Ассоль села прямо, с закрытыми глазами и, упираясь кулачками в жилет Лонгрена, громко сказала: — Ты как думаешь, придет волшебниковый корабль за мной или нет? — Придет, — спокойно ответил матрос, — раз тебе это сказали, значит все верно. «Вырастет, забудет, — подумал он, — а пока... не стоит отнимать у тебя такую игрушку. Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали — нарядных и белых, вблизи — рваных и наглых. Проезжий человек пошутил с моей девочкой. Что ж?! Добрая шутка! Ничего — шутка! Смотри, как сморило тебя, — полдня в лесу, в чаще. А насчет алых парусов думай, как я: будут тебе алые паруса». Ассоль спала. Лонгрен, достав свободной рукой трубку, закурил, и ветер пронес дым сквозь плетень в куст, росший с внешней стороны огорода. У куста, спиной к забору, прожевывая пирог, сидел молодой нищий. Разговор отца с дочерью привел его в веселое настроение, а запах хорошего табаку настроил добычливо. — Дай, хозяин, покурить бедному человеку, — сказал он сквозь прутья. — Мой табак против твоего не табак, а, можно сказать, отрава. — Я бы дал, — вполголоса ответил Лонгрен, — но табак у меня в том кармане. Мне, видишь, не хочется будить дочку. — Вот беда! Проснется, опять уснет, а прохожий человек взял да и покурил. — Ну, — возразил Лонгрен, — ты не без табаку все-таки, а ребенок устал. Зайди, если хочешь, попозже. Нищий презрительно сплюнул, вздел на палку мешок и съязвил: — Принцесса, ясное дело. Вбил ты ей в голову эти заморские корабли! Эх ты, чудак-чудаковский, а еще хозяин! — Слушай-ка, — шепнул Лонгрен, — я, пожалуй, разбужу ее, но только за тем, чтобы намылить твою здоровенную шею. Пошел вон! Через полчаса нищий сидел в трактире за столом с дюжиной рыбаков. Сзади их, то дергая мужей за рукав, то снимая через их плечо стакан с водкой, — для себя, разумеется, — сидели рослые женщины с густыми бровями и руками круглыми, как булыжник. Нищий, вскипая обидой, повествовал: — И не дал мне табаку. — «Тебе, — говорит, — исполнится совершеннолетний год, а тогда, — говорит, — специальный красный корабль... За тобой. Так как твоя участь выйти за принца. И тому, — говорит, — волшебнику — верь». Но я говорю: — «Буди, буди, мол, табаку-то достать». Так ведь он за мной полдороги бежал. — Кто? Что? О чем толкует? — слышались любопытные голоса женщин. Рыбаки, еле поворачивая головы, растолковывали с усмешкой: — Лонгрен с дочерью одичали, а может, повредились в рассудке; вот человек рассказывает. Колдун был у них, так понимать надо. Они ждут — тетки, вам бы не прозевать! — заморского принца, да еще под красными парусами! Через три дня, возвращаясь из городской лавки, Ассоль услышала в первый раз: — Эй, висельница! Ассоль! Посмотри-ка сюда! Красные паруса плывут! Девочка, вздрогнув, невольно взглянула из-под руки на разлив моря. Затем обернулась в сторону восклицаний; там, в двадцати шагах от нее, стояла кучка ребят; они гримасничали, высовывая языки. Вздохнув, девочка побежала домой.

Февраль 10, 2016

Сценарий по повести Александра Грина
«Алые паруса»

Составитель: учитель высшей категории Е.Н.Кинаст

Закрытый занавес. На нем изображение корабля с алыми парусами.
Вступлением звучит музыка, напоминающая шум моря.
Занавес открывается. В левом углу сцены столик со свечой в « старинном » подсвечнике, кресло с наброшенным пледом. На столике толстая книга, в которой вместо закладки цветущая ветка. Бесшумно, приложив палец к губам (как бы призывая зрителей затихнуть и прислушаться), входит автор. Он садится в кресло и начинает …

А в т о р Сейчас я расскажу вам историю романтической любви Ассоль и Грэя.
Это – история жизни девочки Ассоль, в младенчестве потерявшей мать. Отец-моряк хорошо воспитал Ассоль, не мешая ей мечтать, верить в чудеса. Однажды девочка встретила в лесу старика-собирателя сказок Эгля, то ли в шутку, то ли всерьёз сказавшего ей о том, что когда она вырастет, за ней приедет принц на корабле с алыми парусами.
Э г л ь Громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. (включить видео №1) Тихо будет плыть этот чудесный корабль, на берегу много соберется народу. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. – «Зачем вы приехали? Кого вы ищете?» – спросят люди на берегу. Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки. – «Здравствуй, Ассоль! – скажет он.- Я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда. Ты будешь жить в блистательной стране, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом.
А с с о л ь Ассоль поверила и стала ждать… Не раз, волнуясь и робея я уходила на морской берег, где, выждав рассвет, совершенно серьёзно высматривала корабль с Алыми Парусами. Эти минуты были для меня счастьем; Вам трудно уйти в сказку, мне было бы не менее трудно выйти из её власти и обаяния.
А в т о р Однажды эту историю Ассоль поведала нищему, он в свою очередь рассказал её в трактире. С тех пор жители стали посмеиваться над ней.
Шли годы Ассоль повзрослела. Однажды рано утром к берегу, где жила Ассоль, причалил корабль. Его хозяином и капитаном был Артур Грей – благородный и мужественный молодой человек.
Вместе со своим другом, Грей решил пройти в город. На берегу, возле большого и раскидистого дерева он увидел спящую девушку. Грэй присел на корточки, заглядывая девушке в лицо: она была прекрасна. Тогда Грей, осторожно, чтобы не разбудить её, надел ей на палец кольцо. Ассоль, продолжала находиться во власти сна. А Грей тихонько ушёл. Через время Ассоль проснулась, на ее пальце блестело лучистое кольцо Грэя.

А с с о л ь Чья это шутка? Чья шутка? – стремительно вскричала она. – Разве я сплю? Может быть, нашла и забыла? Я не могу объяснить случившееся, но странное чувство овладевает мной.
А в т о р Так, – случайно, как говорят люди, умеющие читать и писать, – Грэй и Ассоль нашли друг друга утром летнего дня, полного неизбежности. Юноша тем временем решил расспросить о ней у одного из местных жителей.
Г р э й Вы, разумеется, знаете здесь всех жителей, меня интересует имя молодой девушки в белом платье, в возрасте от семнадцати до двадцати лет. Я встретил ее неподалеку отсюда. Как ее имя?
Г о р о ж а н и н Это, должно быть, Ассоль, больше быть некому.
А в т о р Грэю рассказали о том, как лет семь назад девочка говорила на берегу моря с собирателем песен Эглем.
Теперь он действовал уже решительно и спокойно, до мелочи зная все, что предстоит на пути. Его план сложился мгновенно.
Г р э й Ассоль обязательно увидит корабль с алыми парусами.
А в т о р Грей купил 2000метров алого шёлка и через время корабль с алыми парусами вышел в море.
Г р э й Теперь, когда мои паруса рдеют и ветер хорош, я прихожу к той, которая ждет и может ждать только меня, я же не хочу никого другого, кроме нее, может быть именно потому, что благодаря ей я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками: когда миллиардер подарит бедняку виллу, а жокей хоть раз попридержит лошадь ради другого коня, которому не везет, – тогда все поймут, как это приятно, как невыразимо чудесно. Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем.
А в т о р Корабль с алыми парусами появился на горизонте, и Ассоль увидела его. Негромкая музыка лилась с белой палубы под огнём алого шёлка(видео №2).
А с с о л ь Не помня, как оставила дом, я бежала уже к морю, подхваченная неодолимым ветром события; на первом углу остановилась почти без сил; мои ноги подкашивались, дыхание срывалось и гасло, сознание держалось на волоске. Вне себя от страха потерять волю, я топнула ногой и оправилась.
Я увидела, как от корабля отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди них стоял тот, кого, как мне показалось теперь, я знала, смутно помнила с детства. Он смотрел на меня с улыбкой, которая грела и торопила.
Г р э й Ассоль зажмурилась; затем, быстро открыв глаза, смело улыбнулась моему сияющему лицу и, запыхавшись, сказала:
А с с о л ь Совершенно такой.
Г р э й И ты тоже. Вот, я пришел. Узнала ли ты меня?
А в т о р Все было сном, где свет и вода качались, кружась, подобно игре солнечных зайчиков на струящейся лучами стене.
Опять Ассоль закрыла глаза, боясь, что все это исчезнет, если она будет смотреть. Грэй взял ее руки. Глаза девушки, наконец, ясно раскрылись. В них было всё лучшее человека.
« Друзья! Всей душой верьте в чудеса, и они обязательно сбудутся!»

Разработала учитель русского

языка и литературы

МБОУ СОШ № 70

Халикова З.Д.

Разработка внеклассного урока по литературе в 6 классе

«Разобьётся сердце на осколки, если мы разучимся любить…»

Тема: «Разобьётся сердце на осколки, если мы разучимся любить…» (Внеклассное чтение по повести-феерии А.Грина «Алые паруса» в 6 классе)

Цели: 1. а) создать условия для формирования у шестиклассников интереса к

чтению произведений А.Грина, для пробуждения у них «дара

воображения», для рождения вопросов о смысле жизни и роли

мечты в становлении человека;

б) подготовить учащихся к восприятию и анализу произведения;

выяснить, как воспринимает «Алые паруса» поколение,

начинающее жить в XXI столетии;

2. а) способствовать развитию образного и ассоциативного мышления,

творческого воображения;

б) совершенствовать культуру речи;

3. содействовать воспитанию у учащихся нравственных качеств

(милосердия, сострадания, отзывчивости и т. д.), воспитывать

эстетический вкус, чувство слова.

Оборудование: 1. слайды (портрет А.Грина, карта Гринландии, феерия,

любовь, схема – характеристика Ассоль – Грэй)

2. «Лунная соната» Бетховена

3. Фрагменты фильма «Алые паруса» И Т.Д.

Эпиграфы: «Я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками» Оформление сцены:

ВИДЕО Песня «У синего моря» слайд1

1. У синего моря, где бушуют бураны,

Жила там девчонка с именем странным.

И часто бывало: она на просторе

В мечтах уплывала в синее море.

Алые паруса,

Алые паруса,

Алые паруса,

2. А там, за морями, за синей чертою

Жил парень отважный с открытой душою.

Мечтал он о море, о подвигах славных,

Мечтал о походах в дальние страны.

З. И вот, как-то ночью, когда все уснули,

И в небе зажглись миллионы огней.

И этой же ночью случилося чудо:

Тот парень приехал к девчонке своей.

ВИДЕО ШУМ МОРЯ - слайд 2

Ведущий 1 Моисеев Дима6Г : Добрый день, дорогие друзья!

Сегодня мы войдём в удивительный мир мечты Александра Грина

Наше романтическое представление мне хочется начать стихотворением Виссариона Саянова.

Он жил среди нас этот сказочник странный,

Создавший страну, где на берег туманный

С прославленных бригов бегут по заре

Высокие люди с улыбкой обманной

С глазами, как отсвет морей в январе,

С великою злобой, с могучей любовью,

С солёной, как море, бунтующей кровью,

С извечной, как солнце, мечтой о добре.

Вед. 2 Каяткина Ирина 6А :

Речь идет об Александре Грине - известном писателе, увековечившим понятие о МЕЧТЕ,заставивший поверить людей в возможность исполнения самого необыкновенного желания. Всему миру известны его такие произведения как « Алые паруса « , « Бегущая по волнам «, «Блистающий мир» и другие … Мы очень любим эти произведения и постоянно возвращаемся к ним.

А что же мы знаем о самом писателе?

(Шум моря усиливается –затем затихает) слайд 2

-ПОРТРЕТ ГРИНА-презент.-биография ГРИНА слайд 3

Вед. 1 Дима Его современники так вспоминают о нем: «Грин был отшельником, нелюдимым, редко появлялся на общих сборищах. Этим он как будто стремился отгородиться от непрошеного вмешательства в его внутренний мир» вспоминал Всеволод Рождественский.

Юрий Олеша как бы объясняет: «Грин был нелюдим. Мне кажется, это оттого, что он верил в чудеса, а люди не могли ему дать этих чудес. Но самое удивительное – он думал, что в нем самом есть что-то чудесное.

Вед.2 ИРИНА «Грин был росту ровно 2 аршина 8 вершков, и вес никогда не превышал 4 пудов, даже в самое здоровое время. Был широк в плечах. Волосы темно-каштановые с самой легкой проседью за ушами, глаза темно-карие, бархатистого оттенка, брови лохматые, рыжеватые усы такие же. Все лицо изборождено крупными и мелкими морщинами» (Из записок об А. Грине Н. Н. Грин)

Вед. 1 ДИМА «…Глаза его имели чистое, серьезное и твердое выражение. Руки были большие, широкие. Облик писателя говорит о трудно прожитой жизни и постоянной творческой сосредоточенности. Взгляд его остался наивен и чист, как у мечтательного мальчика. Он не замечал окружающего и жил на облачных, веселых берегах. А. Грина отличали «дар могучего воображения; чистота чувств и застенчивая улыбка» (К. Паустовский «Жизнь А. Грина»)

Борис Памяти Грина* КУЛИНИЧ КИРИЛЛ 6А

Чичибабин

Шесть русских прозаиков, которых я взял бы с собой в пустыню, это: Гоголь, Толстой, Достоевский, Чехов, Пришвин и – Александр Грин.

Какой мне юный мир на старость лет подарен!

Кто хочешь приходи – поделим пополам.

За верность детским снам о как я благодарен

Бегущей по волнам и Алым парусам.

На русском языке по милости Аллаха

поведал нам о них в недавние лета

кабацкий бормотун, невдалый бедолага,

чья в эту землю плоть случайно пролита.

Суди меня, мой свет, своей улыбкой темной,

жеватель редких книг по сто рублей за том:

мне снится в добрый час тот сказочник бездомный,

небесную лазурь пронесший сквозь содом.

Мне в жизни нет житья без Александра Грина.

Он с луком уходил пасти голодный год

в языческую степь, где молочай и глина,

его средь наших игр мутило от нагот.

По камушкам морским он радости учился,

весь застлан синевой, – уж ты ему прости,

что в жизни из него моряк не получился,

умевшему летать к чемушеньки грести,

что не был он похож на доброго фламандца,

смакующего плоть в любезной духоте,

но, замкнут и колюч, – куда ж ему сравняться

в приятности души с Антошей Чехонте.

Упрямец и молчун, угрюмо пил из чаши

и в толк никак не брал, почто мы так горды,

как утренняя тень он проходил сквозь наши

невнятные ему застолья и труды.

С прозрения по гроб он жаждал только чуда,

всю жизнь он прожил там, и ни минуты здесь,

а нам и невдомек, что был он весь оттуда,

младенческую боль мы приняли за спесь.

Ни родины не знал, ни в Индии не плавал,

ну, лакомка, ну, враль, бродяга и алкаш, –

а ты игрушку ту, что нам подсунул дьявол,

рассудком назовешь и совесть ей отдашь.

А ты всю жизнь стоишь перед хамлом навытяжь,

и в службе смысла нет, и совесть не грызет,

и все пройдет, как бред, а ты и не увидишь,

как солнышко твое зайдет за горизонт…

Наверно, не найти средь русских захолустий

отверженней глуши, чем тихий Старый Крым,

где он нашел приют своей сиротской грусти,

за что мы этот край ни капли не корим.

От бардов и проныр в такую даль заброшен, –

я помню, как теперь, – изглодан нищетой,

идет он в Коктебель, а там живет Волошин, –

о хоть бы звук один сберечь от встречи той!

Но если станет вдруг вам ваша жизнь полынна,

и век пахнет чужим, и кров ваш обречен,

послушайтесь меня, перечитайте Грина,

вам нечего терять, не будьте дурачьем.

Скрипка и море видео слайд 4

Портрет Грина слайд 3

Ведущий1Дима Давайте же представим - каким же был писатель?

Попробуем оформить устную зарисовку.

«Воображаемый» портрет А.Грина.

Ученик – Лиза В. Я представляю себе человека на портрете грустным, ранимым, интересным, наивным творцом своей судьбы. Его морщины – следы испытаний, трудно отвести глаза от этого печального лица. Мне кажется, он хорошо знает людей, много повидал.

Ученик-Настя В. Каким я вижу этого человека? Упрямый и молчун, мечтательный, философ, с «сиротской грустью» в глазах и «застенчивой улыбкой», но мудрец, писатель и странник.

Ученик –Лиза В.. За его плечами большой жизненный путь. Глаза старца на молодом лице. В его глазах плещется море, живет доброта, грустит одиночество, отражается упорство, расцветает мечта.

Ученик –Настя В .. Улыбка А.Грина застенчивая, мудрая, мечтательная, задумчивая, открытая, сдержанная, печальная.

Ученик –Лиза. Облик писателя говорит о трудно прожитой жизни и постоянной творческой сосредоточенности.

Он пришел на время, ненадолго,

Он пришел, чтоб нас предупредить-

Разобьется сердце на осколки

Если мы разучимся любить. (Е. Огонькова. Ст. «Гриневия»

ПРЕЗЕНТАЦИЯ-БИОГРАФИЯ ГРИНА стоит слайд 3

Вед.1 Дима Александр Степанович Гриневский родился 11 (24 августа) 1880 году в городе Слободском Вятской губернии. Вскоре семья переехала в Вятку. Отец его, «вечный поселенец», дворянин, за участие в польском восстании был сослан в Сибирь. В 1868 году ему разрешено жить в Вятской губернии. Мать Грина, дочь мелкого чиновника, умерла, когда Грину было 13 лет. С мачехой Александр не поладил. Может, поэтому его герои зачастую сироты, не помнящие материнской ласки, а образ матери овеян в его произведениях ореолом любви, святости.

Ведущий 2 –Ирина Вятка конца XIX века не являлась глухим медвежьим углом. В ней были общественные и частные библиотеки, свой театр, гимназии, городские училища. Однако из-за строптивого характера Грин не мог ужиться с наставниками и сверстниками в школе. ОН вспоминает: «Меня сверстники не любили, друзей у меня не было». От одиночества и обид он уже с детства «уходил в мир вымысла и фантазии, грезил о далёких странах, морских путешествиях, необыкновенных подвигах».

Ведущий1Дима С 16 лет он скитался по Руси, испытал голод, болезни, разочарования в любви.

В 1896 он отправился к морю в Одессу. Матросом он проплавал совсем немного, а в заграничном порту был всего один раз. Рухнула мечта стать моряком.

Его скитальческая жизнь очень похожа не трудную жизнь М.Горького. Та же перемена мест, профессий в поисках заработка, голод, бесприютность, революционная работа, тюрьма, ссылка. Может быть, поэтому М.Горький помог Грину выжить в голодном послереволюционном Петрограде.

Ведущий 2 –Ирина И всё-таки в 1924 году уже признанным мастером Грин возвращается к морю. Он прожил в Феодосии до 1930 года, а осенью переехал в Старый Крым. Он любил этот город за тишину, за то, что стоит он на горе, откуда видно море.

В 1924 году Грин переехал в Феодосию. Ему хотелось жить в тишине, ближе к любимому морю. Осенью 1930 г. переехал в Старый Крым – город цветов, тишины и развалин. Здесь он и умер – 8 июля 1932 года.

Грин умирал так же тяжело, как и жил.. Грин умер, оставив нам решать вопрос, нужны ли нашему времени такие неистовые мечтатели, каким он был.

Чтец: (Стих. «Памяти Грина» В. Некипелова) АМАЛИЯ САША. 6Г

Мне встречи с ним судьба не подарила.

И лишь недавно поздние цветы

Я положила на ЕГО могилу

Прославленного рыцаря Мечты.

Но с детских лет, с тех пор, когда впервые

Я в мир чудес, им созданных, проник,

Идут со мною рядом, как живые,

Веселые герои его книг.

Они живут в равнинах Зурбагана,

Где молодая щедрая земля

Распахнута ветрам и ураганам

Как палуба большого корабля.

Где солнце бьется золотою рыбкой

На голубой ладони океана,

Где миром правит женская улыбка

И звонкий пламень полного стакана.

Где жизнь кипит во всем своем расцвете…

Они живут вольны, как альбатросы,

Невинны и бесхитростны, как дети, -

Поэты, птицеловы и матросы.

…Пускай тот мир, нездешний и старинный,

От нашей современности далек;

Читаешь удивительного Грина –

И душу греет теплый огонек.

А он идет, веселый, добрый спутник,

Повсюду с нами в дружеском строю.

И вносит в наши творческие будни

Романтики певучую струю.

Если сердце болит, в нем беда – ерунда,

Выше голову, друг, ну, а как же иначе?

Знай, что там, где сливается с небосводом вода,

Ждет тебя, да, тебя бригантина удачи.

Если жизнь потеряла свой смысл, и мир пуст,

Ты не можешь смеяться и петь так, как прежде,

Посмотри, как плывет по волнам на ветру

Бригантина надежды.

Если верить уже ты совсем перестал,

Всемогущей любви вдруг захлопнулись двери,

Знай, что счастье приходит ко всем тем, кто ждал

Бригантину свою ожидал, свято вериЛ

Вед.1

Вед. 2 : Грин создал целую страну с городами, дорогами, лесами, кораблями, населенную удивительными людьми, хорошо знающими, что такое дружба, любовь, верность и вовремя сказанное нужное слово. Эта страна называлась Гринландия.

Гринландия – страна людей сильных и мужественных, честных и добрых, умеющих по-настоящему дружить и любить. Открыв для себя эту страну, уже не забудешь никогда. Грин всегда живёт в сердцах своих читателей, помогая отыскивать в людях добрые начала, увидеть в обыденной жизни лучи добра и солнца, утверждать на земле Веру в Мечту, Надежду на лучшее и настоящую человеческую Любовь.

ТАНЕЦ 5г –ЗУРБАГАН - ПРЕСНЯКОВ слайд 5 Пресняков

Экскурсия. Карта Гринландии-ЗУБАЙДА слайд 6

ПРЕЗЕТАЦИЯ-МУЗЕЙ ГРИНА

Экскурсовод: На одной из стен зала музея в г. Кирове (Вятке) – карта страны, созданной воображением писателя. Ее название Гринландия. В этой стране свои материки, бухты, острова, архипелаги, проливы, свои города – Лисс, Зурбаган, Гертон, Покет, населенные добрыми и смелыми людьми. Эти названия отсутствуют на географической карте, они остаются в нашем сознании, будят стремление к Красоте, Мечте, Добру, Любви, Вере. «Мир, в котором живут герои Грина, может показаться нереальным только человеку, нищему духом», - писал К. Паустовский.

«Нет более бестолкового и чудесного порта, чем Лисс. Население Лисса состоит из авантюристов, контрабандистов и моряков; женщины делятся на ангелов и мегер; ангелы, разумеется, молоды, опаляюще красивы и нежны, а мегеры – стары; но и мегеры, не надо забывать этого, полезны бывают в жизни».(Отрывок из книги «»Корабль в Лиссе»).

Вымышленные экзотические города на карте Гринландии напоминают Одессу, Севастополь, Феодосию… И в этих городах рядом с необычайными красавицами, летающими людьми, «бегущими по волнам», живут обычные люди с их заботами и радостями. Гринландия – страна людей сильных и мужественных, честных и добрых, умеющих по-настоящему дружить и любить. Открыв для себя эту страну, уже не забудешь никогда. Грин всегда живёт в сердцах своих читателей, помогая отыскивать в людях добрые начала, увидеть в обыденной жизни лучи добра и солнца, утверждать на земле Веру в Мечту, Надежду на лучшее и настоящую человеческую Любовь.

XI.1932 (Георгий Шенгели (1894–1956) Собрание Стихотворений)

Спишь, капитан? Блистающего мира ДАНИЭЛЬ 6Б

Вокруг тебя поникла тишина,

И в синеве зенита и надира

Тебя колышет звездная волна.

Из края, где в болотах гибнут бури,

Где в слякоть вырождается туман,

Ты, наконец, отплыл в свой Зурбаган

Взглянуть на голубой каскад Теллури.

Над шлюпкою, бегущей по волнам,

Задумавшись на старом волнорезе,

Ты вымечтал несбывшуюся Фрези,

Как вечную надежду морякам,

Но все мечтанья подлинного мужа

Сбываются. Они сбылись - твои:

И стала солнцем мировая стужа,

Тебя качая в вечном бытии.

О, доброй ночи, доброй ночи, старый!

Я верю: там, где золотой прибой

На скалы Лисса мчит свои удары,

Когда-нибудь мы встретимся с тобой.

Ведущий 1-ДИМА «Произведения А. Грина рассказывают о радости сбывающихся фантазий, о праве человека на большее, чем простое проживание на земле, и о том, что земля и море полны чудес – чудес любви, мысли, природы, отрадных встреч, подвигов и легенд» (Из статьи Марка Щеглова «Корабли А. Грина»).

Ведущий 2 ИРИНА : Есть люди, которые рождены капитанами, хотят быть и становятся ими. Грину удалось стать капитаном корабля с алыми парусами. «Алые паруса» автор назвал феерией, т. е. сказочным, волшебным действом. Писатель вынашивал эту повесть 5 лет. Замысел появился в 1916 году. Однажды в витрине магазина Грин увидел лодочку с острым парусом из белого шелка.

Ведущий 1-ДИМА . Творческий путь А.Грина продолжался с 1906 по 1932 год, за это время он создал около 500 произведений (новеллы, повести, романы, стихи). Грин художник чрезвычайно многообразный: он и тонкий психолог, и мастер детективной интриги, и пленительный сказочник, и глубокий мыслитель, и своеобразный поэт.

Язык Грина звонкий, прозрачный, как капельки росы на траве. И в каждой капле отражается весь мир. Вот и откроем для себя этот мир.

А. Грин : Эта игрушка мне что-то сказала, но я не знал, что. Тогда я прикинул, не скажет ли больше парус красного, а лучше того – алого цвета, потому что в алом есть яркое ликование. И вот, развертывая из этого, беря волны и корабль с алыми парусами, я увидел цель его бытия.

Вед. 2 : Итак, слово найдено, алый цвет парусов, несущих на своих крыльях воплощение Мечты в Жизнь.

: Плыть в жизни под алым парусом – значит ставить перед собой высокие цели, мечтать, стремиться осуществить задуманное. Алый парус – это чистый цвет утренней зари. Это и цвет любви, поэтому его разыскивал Грэй. Это и цвет мечты, которую Грэй задумал подарить людям.

А сейчас мы с вами отправимся в небольшую «экскурсию» в содержание произведения » Алые паруса».

Ребята надо верить в чудеса Видинеевы слайд 7

Ведущий 1 : Действие происходит в маленьком приморском городке. У ручья сидит Ассоль. Она пускает игрушечный кораблик. Неожиданно течение подхватывает кораблик, девочка спешит за ним и, выбежав на полянку, видит незнакомого человека. Это старый Сказочник.

Ведущий 2 : Так начинается повесть. А дальше? Дальше жизнь – страдания, радости, переживания героев.

Вот небольшой отрывок из повести

ЭГЛЬ(Илья К.6Г) : «Не знаю, сколько пройдет лет, - только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберется народу, удивляясь и охая; и ты будешь стоять там. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в ту блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом.» («Алые паруса»)

Ассоль Аня : Это все мне? (подошла ближе) Может быть, он уже пришел… тот корабль?

Эгль Илья К.: Не так скоро. Сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом… Что говорить? Это будет, и кончено. Что бы ты тогда сделала?

Ассоль: Я? Я бы его любила. Если он не дерется.

Эгль: Нет, не будет драться. (подмигнул) Не будет, я ручаюсь за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе. Иди. Да будет мир твоей пушистой голове!

Ведущий 1 - Как складывались отношения Ассоль со сверстниками?

Кто помог Ассоль не озлобиться против людей, остаться по-прежнему доброй девочкой?

Рядом с ней всегда был Лонгрен, - её отец, большой и сильный человек. Он учил её «уметь любить», рассказывал ей «своеобразные фантастические лекции о жизни и людях», поэтому голова её была полна чудесных снов». Она больше жила в мире мечты.

АССОЛЬ И ГРЕЙ - (Ст. Н. Матвеевой «Время придет») ЕВА 6А

Время придет, и в просторе морском

Странное судно блеснет лепестком,

Дивно блестящее, как на цветах роса…

Медленно шар обогнув земной,

Сказочный принц приплывет за мной,

Вспыхнут над гаванью алые паруса.

«Хочешь, - спросит, - на бриге моем

В дальние дали умчимся вдвоем!»

«Нет, - я скажу и рукой заслонюсь в ответ, -

К ярким, прекрасным таким парусам

Трудно привыкнуть усталым глазам,

Слишком, - отвечу, - слепит меня яркий свет.

Яркие краски мне снова солгут.

Я только сумраку верить могу,

В темных углах меня победила мгла…»

Он поведет, улыбаясь плечом,

Скажет: «Не надо грустить ни о чем.

Странная, странная, ты ведь меня ждала.

Значит, отставка ненастью и мгле!

Как на руках, на своем корабле

Я пронесу тебя над проливом Бурь.

Радости, счастью, удаче поверь,

Яркого блеска не бойся теперь,

Только глаза для начала чуть-чуть зажмурь».

ВИКТОРИНА «ЛУЧШИЙ ЗНАТОК ГРИНА» ЗАРИНА Ф. ,ИЛЬДАР Т. 6Б

ПРЕЗЕНТАЦИЯ ВИКТОРИНА слайд 8

Ведущий 2 : МАТЕРИАЛ ДЛЯ ВЕДУЩИХ ВИКТОРИНЫ - Какие поступки Грэя, совершённые в детстве, характеризуют его как рыцаря, защитника слабых и беззащитных?

Ученик. «Я не могу допустить, чтобы при мне торчали из рук гвозди и текла кровь. Я этого не хочу», - объяснил свой поступок Грэй, когда замазал голубой краской раны Христа на картине.

Чтобы «пережить чужое страдание», он намеренно обварил себе руку. Разбил свою фарфоровую копилку и подарил бесприданнице Бетси деньги «от имени Робин Гуда».

Как и Ассоль, Грэй вынужден играть один. Чем же был заполнен мир его детства? Какую роль сыграла в судьбе Грэя картина, висящая над дверью библиотеки?

Как представлял он себе профессию капитана?

Соответствовал ли «беспокойный труд» на корабле детским представлениям Артура Грэя?

Все тяготы корабельной жизни испытал и сам Грин, поэтому так точно его описание. Духовный мир автора и его героя очень близки. Грин рассказывает в «Алых парусах» о себе больше, чем в каком-либо другом произведении. Наводит на размышление и похожесть инициалов: Александр Грин – Артур Грэй.

Замазал голубой краской раны Христа. Он не мог допустить, чтобы при нем торчали из рук гвозди и текла кровь. Он разбил фарфоровую копилку, чтобы бесприданнице Бетси подарить деньги «от имени Робина Гуда». Он обварил себе руку, чтобы пережит чужое страдание.

Он родился капитаном, хотел быть им и стал им.: Прошли годы, но Ассоль не забыла предсказания сказочника. И вот однажды, когда она спала в высокой траве, на лесной поляне появился Грэй. Он подошел к спящей девушке и замер, очарованный…

Узнав о том, что Ассоль ждет какой-то корабль с алыми парусами, Грэй понял, что это именно та девушка, которую он искал всю жизнь. На городской площади Грэй покупает в лавочке алый шелк для парусов.

Грин писал о том, что рано или поздно заветные мечты сбываются. И к тем, кто умеет верить, как Ассоль, приходит корабль с алыми парусами.

Ведущий 1 «Секрет» в это время огибал небольшой мыс, держась к берегу углом левого борта; негромкая музыка лилась в глубоком дне с белой палубы под огнем алого шелка…

Не помня, как оставила дом, Ассоль бежала уже к морю… Тем временем в Каперне произошло такое замешательство, такое волнение. Никогда еще большой корабль не подходил к этому берегу…

От него отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди них стоял тот, кого, как Ассоль показалось теперь, она знала, смутно помнила с детства. Он смотрел на нее с улыбкой, которая грела и торопила. Она вбежала по пояс в теплое колыхание волн, крича…

Ассоль: Я здесь! Я здесь! Это я! Совершенно такой!

Грэй: И ты тоже. Вот я и пришел. Узнала ли ты меня?

Ассоль: (кивнула головой)

Ведущий 2: Она кивнула, держась за его пояс. Счастье сидело в ней пушистым котенком. Ассоль закрыла глаза, боясь, что все это исчезнет, если она будет смотреть. Грэй взял ее за руки, поднял за подбородок вверх это давно-давно пригрезившееся лицо, и глаза девушки, наконец, ясно раскрылись. В них было все лучшее человека.

Ассоль: Ты возьмешь к нам моего Лонгрена?

ПОБЕДИТЕЛЯМ ВИКТОРИНЫ ВРУЧИТЬ ПРИЗЫ

ВИДЕО БЕТХОВЕН БУРЯ слайд 8

Памяти Грина

Ольга Кучеренко 3 АИДА 6А

Рассвет над морем. Легким дуновеньем

Ласкает ветер юную Ассоль.

Морская гладь – как книга без названья

Для тех, кто верит в сказку и в любовь.

Мечты, мечты! Они, как птицы в небе,

Тревожат душу, манят за собой.

Из дальних далей, легкий и свободный,

Корабль надежды послан за тобой.

А капитан - как он красив и строен!

О Артур Грэй! Зачем играть судьбой?

Сейчас принадлежишь себе, стихии, морю,

А там, на берегу - найдешь ли ты покой?!

Но он спешит, чтобы узнать в таверне

О девочке, что алый парус ждет,

Найдет ее на берегу безлюдном

И поцелуем мир перевернет.

О, как порою в час не самый добрый

Нам не хватает просто теплых слов!

Так пусть всегда живет в душе надежда

Дождаться наших алых парусов!

Ведущий 1 : Грин верил, что у каждого настоящего человека теплится в груди романтический огонек. И дело только в том, чтобы его раздуть.

«Когда дни начинают пылиться и краски блекнуть, я беру Грина. Я раскрываю его на любой странице. Все становится светлым, ярким…» (Д. Гранин)

Ведущий 2 : Грин – один из немногих, кого следует иметь в походной аптечке против ожирения сердца и усталости. С ним можно ехать в Арктику и идти на свидание.

(Стихотворение ученицы 11 класса Никитиной Екатерины)

Мечтайте и дарите счастье ЗЛАТА 6Г

Тем, кто всем дорог, кто знаком.

Встречайте с мужеством ненастье,

Всегда любовь несите в дом!

Любуйтесь пестрыми цветами

И ждите светлых новостей,

Неситесь в мыслях с облаками,

Встречайте с радостью гостей.

Гоните прочь беду и горе

И не несите в сердце зло.

И неудач пусть будет море –

Не плачьте, что не повезло.

И пусть порою будет трудно –

Не надо только слезы лить.

А главное, что помнить нужно:

Любите жизнь, любите жить! слайд 8 – БЕТХОВЕН БУРЯ-тихо

Ведущий 1 : Земля и море полны чудес – чудес любви, отрадных встреч!

Ведущий 2 : И пусть вас почаще обходят несчастья, и бури жалеют!

Ведущий 1 : И пусть ваши крылья все выше взлетают, все ярче белеют!

Ведущий 2 : И пусть вас минуют жестокие штормы, подводные камни и прочие беды!

Оба ведущих : Алых вам парусов!

(Песня «Алые паруса») ПОЮТ ВИДЕНЕЕВЫ-под гитару

Ребята, надо верить в чудеса,

Когда-нибудь весенним утром ранним

Над океаном алые взметнуться паруса

И скрипка пропоет над океаном.

2. Не три глаза, ведь это же не сон,

И алый парус вправду гордо реет

В той бухте, где отважный Грей нашел свою Ассоль,

В той бухте, где Ассоль дождалась Грея.

3. С друзьями легче море переплыть

И есть морскую соль, что нам досталась.

А без друзей на свете было б очень трудно жить

И серым стал бы даже алый парус.

ПРЕЗ. –КРАСИВЫЕ АЛЫЕ ПАРУСА ПОД МУЗЫКУ –тихо Слайд 9

Ведущий 1 : Писатель Грин – Александр Степанович Гриневский – по натуре он был странником, неприкаянным путешественником, искателем приключений. Жизнь писателя была тяжела, порой почти беспросветна. Она, казалось бы, сделала все, чтобы убить в нем романтические идеалы, очерствить и озлобить его душу, но до конца своих дней Грин оставался одержимым мечтателем, сохранившим чистоту чувств, добрые глаза и детскую улыбку.

Ведущий 2 «Алые паруса» - это сказка о воплощённой в жизнь мечте, о том, как добрая воля человека превратила мечту о счастье в счастье реальное.

Ведущий 1 Это символ веры, надежды. Это символ всего самого прекрасного на Земле.

Ведущий 2 Наверное, А.Грин назвал «Алые паруса» феерией потому, что сказка приходит в жизнь Ассоль, и «расцветает» она благодаря «летящей» душе и доброму сердцу её создателя.

Ведущий 1 В этой книге, как в сказке, красота озаряет серые будни жизни.

«Алые паруса» - произведение романтическое. Прекрасные, возвышенные устремления героев, вера в счастье, в победу добра наполняют историю необычной поэзией.

ВЕД.2 Что такое любовь? Значит, любить – жертвовать своими интересами, собой ради других.

Лонгрен, успокаивая Ассоль, обиженную детьми из Каперны, говорит «Э, Ассоль, разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут». Ассоль умеет любить людей? Да, она жалеет их, любит всё живое на земле.

Ведущий 1 Итак, мы проследили судьбу героев повести «Алые паруса» Ассоль и Грэя. В.Г.Короленко устами своего героя сказал слова, ставшие крылатыми: «Человек создан для счастья, как птица для полёта ». Порой мы забываем о своём предназначении: быть счастливым самому и постараться сделать счастливыми окружающих. Грин же всем своим повествованием утверждает, что если человек верит в мечту, борется за неё, несёт в себе добро, то он в состоянии преодолеть все трудности на своём пути.

ВЕД.2 Чему же учит эта повесть-феерия?

По-моему, «Алые паруса» могут научить очень важному – верить в свою мечту, несмотря ни на что.

Ведущий 1 Эта сказка нужна не только детям, но и взрослым. Она показывает иную жизнь, и хочется, чтобы и у тебя было что-то подобное.

Грин поднимается над обыденностью, хочет таких же высоких чувств.

ВЕД.2 «Алые паруса » помогают в трудных ситуациях не пасть духом, взглянуть на всё с какой-то новой стороны. Такие произведения учат верить в счастье, в справедливость . Ведь стать счастливым можно, исполнив заветную мечту другого человека.

Ведущий 1 Грин убеждает в том, что можно «делать так называемые чудеса своими руками…»

ВЕД.2 Алый парус на горизонте – это чудо . Но Грин говорит и о других «не меньших» чудесах: это «улыбка, веселье, прощение и вовремя сказанное нужное слово ». Только поняв это, мы поймём смысл повести. Научившись этим чудесам, мы сможем быть счастливыми, ведь «владеть этим – значит владеть всем». Действительно, «разобьётся сердце на осколки, если мы разучимся любить»

ВИДЕО РЕБЯТА,НАДО ВЕРИТЬ В ЧУДЕСА –ПЕТЬ ВСЕМ ВМЕСТЕ!

Использованная литература

1. Грин А.С. Бегущая по волнам. – Уфа: Башк. кн. изд-во, 1990. С. 168-226.

2. Литература: Большой справочник для школьников и поступающих в вузы / Э.Л.Безносов, Е.Л.Ерохина, А.Б. Есин. – М.: Дрофа, 1992. С.220-222.

3. Открытый урок по литературе. Русская литература XVIII – XX веков (Планы, конспекты, материалы): пособие для учителей. – М.: Московский лицей, 2001. С. 33-37.

4. Уроки литературы (приложение к журналу «Литература в школе») №1 2002, №10 2005.

: Циммер - виолончелист, руководитель оркестра, Скрипач, Кларнетист,
Посетители трактира:
Плешивый с красным носом,
Кучерявый с синим носом,
Старый моряк.

Ольга Владиславовна Журавлёва -
поэт, прозаик, драматург, член Союза
писателей России, г. Казань.
E-meil: Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript
Тел. 89178984781.

Действие 1.
Картина 1.
Комната в доме моряка Лонгрена. Полумрак. Соседка в белом чепце держит на руках свёрток с ребёнком. Слышен детский плач. Женщина пытается успокоить малышку, качая её.
Соседка. А-а-а… А-а-а… Какая красивая девочка, личико, как у куклы! Жаль, что её мать так быстро покинула этот мир… Агу, агу… Вот ты и улыбаешься, малышка. Твой отец скоро вернётся из плавания, я передам тебя на его руки. Он даже не знает, что стал отцом… Бедный моряк Лонгрен…
Раздаётся стук в окно.
Соседка. Кто там? Лонгрен?
Циммер. Мы - бродячие музыканты. Я Циммер, играю на виолончели (проводит смычком по струнам) Это - скрипач (проводит смычком по струнам). И - кларнетист (трель кларнета). Пустите нас в дом.
Соседка. Это ещё зачем?
Циммер. Мы были в пути несколько дней, нам нужен отдых.
Соседка. Уходите подобру поздорову!
Циммер. Ну и злющая хозяйка! Фа диез мажор!
Соседка. Хозяйка этого дома умерла. Я Соседка. Нянчу её дочку - бедную сиротку. Правда, у неё есть отец-моряк. Но где он? Вдруг его корабль утонул?
Циммер. Бог даст, моряк вернётся и обнимет свою малышку.
Соседка. Очень на это надеюсь… Я уже устала ходить за чужим ребёнком, да и деньги, оставленные Марией, кончились. Хотя, есть ещё несколько монет. Но я ведь тоже должна на что-то жить.
Соседка поёт, музыканты подыгрывают ей на улице.
Песня Соседки.
Ты дитя несчастное,
В этом мире пасмурном,
Ты одна на свете,
Кто тебя приветит?
Мать твоя в могиле,
Плакать нету силы.
А отец твой в море,
Горе, горе, горе…
Вдруг корабль разбился
В море утопился?
Девочка-красавица,
Как ты с жизнью справишься?

Соседка. Баю-бай… Баю-бай… Уснула. Хорошее дитя, спокойное, весёлое. Плачет только, когда хочет есть. Уж я-то повидала капризных детишек на своём веку! Баю-бай… Баю-бай…
Затемнение.
Появляется Лонгрен, высвечивается его фигура.
Лонгрен. Дом родной! Полгода я не был здесь и вот - вернулся. А моя милая Мария не встретила наш корабль, как это бывало раньше.
Лонгрен заходит в дом.
Лонгрен. Соседка?
Соседка. Лонгрен!!!
Лонгрен. Что это у тебя в руках? И где моя Мария?
Соседка. Это твоя дочь, Лонгрен.
Лонгрен. Дочь? А ну-ка, дай её мне! Какая маленькая и лёгкая! Дочь! Дочка! Но, моя Мария? Где она?
Соседка. Ох, Лонгрен, Лонгрен...
Лонгрен. Что? Что такое?
Соседка. Здоровье сильно пошатнулось у Марии после рождения малышки…
Лонгрен. Где она? Где?
Соседка. Ты опоздал, Лонгрен…
Лонгрен. Но наш корабль пришёл вовремя…
Соседка. Ты опоздал к Марии…
Лонгрен. Где моя Мария? Говори же!..
Соседка. Она умерла. Вчера похоронили…
Лонгрен. Горе мне!
Раздаётся плач малышки. Лонгрен качает ребёнка, плач утихает.
Соседка. Позаботься о дочке, Лонгрен, а мне пора.
Лонгрен. Горе мне! Горе!
Соседка. Ничего не поделаешь. Твоё дитя мало и беспомощно. Тебе некогда горевать.
Лонгрен. Ты права, мне некогда горевать. Скажи, успела ли Мария дать имя нашей доченьке?
Соседка. Она металась в бреду, и ей было не до того.
Лонгрен. Моя Мария металась в бреду?...
Соседка. В бреду, Лонгрен. Ей было тяжко.
Лонгрен. Ей было тяжко…
Соседка. Думаю, она сейчас в раю.
Лонгрен. Бедная моя Мария не успела дать имя нашей доченьке…. А ты? Как зовёшь нашу девочку ты?
Соседка. Я зову её просто «малышка».
Лонгрен. У моей малышки будет самое красивое имя на свете!
Соседка. Что за имя?
Лонгрен (задумался). Ассоль!
Соседка. Ассоль?
Лонгрен. Это имя принесёт ей счастье.
Соседка. В нашем городке счастьем и не пахнет. Наверное, я зря выхаживала малютку, лучше бы ей умереть вслед за матерью. Жизнь жестока. Несчастная Ассоль. Прощай, бедный Лонгрен.
Лонгрен. Прощай, Соседка! И спасибо тебе за дочку.
Соседка. Из «спасиба» шубу не сошьёшь. Всё стоит денег в этом мире.
Лонгрен. Прими эту золотую монету в знак моей благодарности.
Соседка (пробует монету на зуб). Настоящая. Не такой уж он и бедный.
Соседка уходит. Раздаётся стук в окно.
Лонгрен. Кто там?

Лонгрен. Заходите, друзья. Грейтесь, отдыхайте.
Музыканты входят в дом.
Циммер. Спасибо тебе, добрый человек, да тут и впрямь тепло. Фа диез мажор!
Лонгрен. И тепло, и светло (зажигает свечу). Сыграйте для моей Ассоль, друзья. Мы не должны унывать.
Музыканты играют.
Песня Лонгрена.
Маленькая дочка,
Нежный мой цветочек.
Мы расти с тобою будем
Всем на радость добрым людям.
Ассоль. Агу!
Маленькая дочка,
Нежный мой цветочек.
Я сошью тебе наряды
Будешь самой ненаглядной.
Ассоль. Агу!
Маленькая дочка,
Нежный мой цветочек.
Заживём с тобой счастливо,
Будешь самой ты красивой.
Ассоль. Агу, агу!
Циммер. Когда-нибудь мы сыграем на свадьбе твоей дочки, моряк. Фа диез мажор!
Лонгрен. Так и будет, друзья!
Лонгрен кладёт Ассоль в колыбельку. Раздаётся стук в окно.
Лонгрен. Кто там?
Эгль. Это я, старый Эгль.
Лонгрен. А! Дружище Эгль! Фантазёр и сказочник! Заходи! Такой добрый человек, как ты, всегда желанный гость в моём доме.
Эгль заходит в дом. Соседка подкрадывается к окну (двери), подслушивает.
Эгль. Я слышал о твоём горе, Лонгрен.
Лонгрен. Да…
Эгль. Но я слышал и о твоём счастье - о маленькой дочурке.
Лонгрен. О, да, мой друг! Вот она…
Эгль. Какой чудесный ребёнок!
Ассоль. Агу!
Эгль. Красавица! Её ждёт прекрасное будущее.
Лонгрен. Спасибо на добром слове, Эгль. Я позабочусь о её счастье.
Эгль. Как имя этого прекрасного цветка?
Лонгрен. Я назвал её Ассоль.
Эгль. Ассоль. Это имя принесёт ей счастье. И знаешь, где-то, на другом берегу моря уже родился принц для твоей малютки.
Лонгрен. Слышишь, моя маленькая принцесса?
Ассоль. Агу, агу…
Песня Эгля.
У нашей славной девочки
Всё будет замечательно.
У девочки-припевочки
Красавицы мечтательной.
Отец ей будет другом,
Каких на свете мало,
И жизнь пойдёт по кругу,
Судьба так нагадала.
А мать малютки этой
В раю сейчас, конечно.
Скажу вам по секрету,
Ей только там и место.
Лонгрен. И ты говоришь, что моя Мария в раю?
Эгль. Сдаётся мне, что это именно так, дружище. Она была святая женщина.
Лонгрен. Знаешь, Эгль, рай мне сейчас представляется не лучше дровяного сарая. Если бы наша маленькая семья была сейчас вместе…
Эгль. Кто же спорит, Лонгрен? Но Марию уже не вернёшь… Как ты будешь жить?
Лонгрен. Сколько себя помню, я всегда был моряком.
Эгль. Но сейчас тебе нельзя ходить в море.
Лонгрен. Нельзя. Вот что, в детстве мы с отцом мастерили игрушечные кораблики.
Эгль. Неужели?
Лонгрен. Представь себе, у нас была целая флотилия. Фрегаты, баркасы, яхты…
Эгль. Замечательно, дружище! Без игрушек не вырос ни один ребёнок.
Лонгрен. Где-то сохранился у меня инструмент… Завтра и начну.
Эгль. Вот это правильно!
Циммер. Спасибо за приют, хозяин. Мы пойдём в трактир, будем там играть, зарабатывать на миску супа. Фа диез мажор!
Эгль. И мне пора. Прощай, Лонгрен.
Лонгрен. Прощайте, друзья.
Ассоль. Агу! Агу!
Соседка едва успевает отбежать от окна (двери). Музыканты и Эгль её не замечают.
Картина 2.
Трактир. За стойкой Хин Меннерс - хозяин трактира, он разговаривает с Соседкой, за столиками сидят посетители.
Хин Меннерс. Так ты говоришь, Лонгрен вернулся?
Соседка. Вернулся. Его корабль не утонул, не сел на мель и не разбился о скалы.
Хин Меннерс. Значит, сейчас есть кому позаботиться о малышке?
Соседка. Что ты всё выспрашиваешь, Хин Меннерс? Я не хочу тебе ничего рассказывать.
Хин Меннерс. Вот тебе монета. Может, твой язык начнёт ворочаться побыстрее.
Соседка. Ого! (берет монету.) Пожалуй, я тебе расскажу кое-что.
Хин Меннерс. Как Лонгрен перенёс смерть Марии? Ведь у них была любовь.
Соседка (с насмешкой). У них была любовь? Кажется, он нисколько не расстроился. Тут же запел песню.
Хин Меннерс. Хм… А хороша ли его дочка?
Соседка. Она ужасно некрасива.
Хин Меннерс. Она некрасива? Странно. Её мать - Мария была очень даже красавица. Да и Лонгрен, как я знаю, далеко не урод.
Соседка. А вот дочка - настоящая мартышка!
Хин Меннерс(обращается к посетителям). Эй, вы! Слышите? У Марии и Лонгрена родилась на редкость безобразная дочь!
Плешивый с красным носом. Слышим, слышим…
Хин Меннерс. Какое имя он дал своей мартышке?
Соседка (с издёвкой). Он нарёк её Ассоль!
Хин Меннерс. Ассоль? Ха-ха-ха! Ассоль. (Обращается к посетителям.) Слышите? Лонгрен назвал свою дочь Ассоль, ни больше, ни меньше.
Кучерявый с синим носом. Слышим, слышим…
Хин Меннерс. Не слишком ли красиво для уродки?
Соседка. То же самое я сказала Лонгрену, но он уверен, это имя принесёт счастье его дочери.
Хин Меннерс. Лонгрен захотел счастья в нашем дурацком городишке? Где же оно? Ау, счастье! Что-то не слышу ответа…
Соседка. Представь себе. Он хочет счастья для Ассоль… Ну не полоумный ли?
Входят музыканты и Эгль. Музыканты садятся в углу трактира.
Хин Меннерс (к посетителям) Эй, вы когда-нибудь видели счастье?
Плешивый с красным носом. Не видел…
Кучерявый с синим носом. Никогда… Нет…
Старый моряк. Счастье? Я и слова-то такого не знаю, якорь мне в глотку!…
Эгль. А я видел счастье.
Хин Меннерс. Где? Когда?
Соседка. Где? Когда?
Эгль. Сегодня. В доме моряка Лонгрена. Это замечательное счастье улыбалось мне и говорило «агу, агу…»
Хин Меннерс. Счастье говорило «агу»?
Соседка. Здесь что-то не так…
Эгль. Счастье - его дочка Ассоль.
Хин Меннерс. Говорят, она ужасно некрасива…
Эгль. Ассоль прекрасна. Я видел её собственными глазами.
Соседка потихоньку уходит.
Хин Меннерс. Эй, Соседка! Соседка! Ушла. Кому верить? И неужели дети - это счастье? Эй, вы, (обращается к посетителям) принесли ли вам ваши дети счастье?
Соседка стоит у окна (дверей) подслушивает.
Плешивый с красным носом. От детей одни беды. То они болеют, то хотят есть. Каждый день хотят есть… О-хо-хо… Я сижу здесь, чтобы не слышать их писка.
Кучерявый с синим носом. Дети быстро растут, им всё время нужна новая одежда и башмаки. А если это девчонки, им ещё нужны ленты, гребни.. И всякая прочая ерунда. Где набраться?
Пожилой моряк. У меня нет детей. Пусть они растут в другом месте, но не в моём доме, якорь мне в глотку.
Кучерявый с синим носом. Ты самый разумный из нас. Дети вырастут и станут нашим позором…
Эгль. Дети - наша опора.
Плешивый с красным носом. Дети - наш позор!
Хин Меннерс. То же самое говаривал и мой отец. Я был сущим несчастьем для него. Он ждал, когда я вырасту и начну работать, чтобы не кормить лишний рот. С семи лет я стою за этой стойкой, будь она проклята.

Песня Хина Меннерса.
Я рос болезненным ребёнком.
Был ростом мал и голос тонкий
По дому целый день звенел.
Меня отец мой не терпел.
Посетители. Йо-хо-хо!
Не раз я получал по шее
И каждый раз меня сильнее
Отец лупил, лупил, лупил,
А я ревел и даже выл.
Посетители. Йо-хо-хо!
Зато сейчас стою я тут,
Меня мои детишки ждут.
Я вечером их всех побью,
Чтоб знали, как я их люблю.
Посетители. Йо-хо-хо!
Чтоб знали, как я их люблю!
Посетители. Йо-хо-хо!
Эгль. Пожалуй, я пойду, что-то неуютно мне здесь…
Хин Меннерс. Погоди, старик.
Эгль. Нет, я пойду, ты мне не хозяин.
Хин Меннерс. Я тут всем хозяин! Все зависят от меня. И прекрасная Мария, когда заболела, приходила ко мне, просила денег в долг …
Эгль. А ты?
Хин Меннерс. А я не дал. Я не обязан помогать всякой нищете!
Эгль. Эй, вы слышали, что сделал ваш хозяин? Он не дал Марии даже в долг, не спас от смерти беззащитную женщину с малюткой на руках…
Плешивый с красным носом. Я не подслушиваю чужие разговоры.
Кучерявый с синим носом. Я вообще глуховат.
Старый моряк. Разве Хин Меннерс что-то сказал?... Якорь мне в глотку! По-моему, он молчит, как рыба об лёд.
Эгль. Хин Меннерс только что признался в своём гнусном проступке, и, если не слышали вы, это вовсе не означает, что не слышал кто-то другой. А я запомню его слова на всю жизнь и никогда не подам ему руки… Прощайте.
Посетители и Хин Меннерс молчат.
Музыканты (хором). Прощай, Эгль!
Эгль уходит. Соседка едва успевает отбежать от двери трактира. Эгль её не замечает.
Соседка. Вот оно как было… Мария ходила просить денег у Хина Меннерса… А он не дал, и это при его-то огромных деньжищах. Ну и подлец… Ага! Я сейчас знаю этот секрет, и уж получу с него денежек за то, чтобы об этом не узнал кто-то другой, тем более Лонгрен.(Задумчиво) Если Лонгрен прознает, он просто прибьёт Хина Меннерса. Рука у Лонгрена тяжёлая.
Конец первого действия.

Действие 2.
Картина 1.
Дом моряка Лонгрена. Ассоль уже восемь лет. Её отец Лонгрен сидит за столом, мастерит кораблик с алыми парусами, Ассоль следит за работой отца.
Ассоль. Отец, какой чудесный фрегат!
Лонгрен. Мне и самому он очень нравится, доченька.
Ассоль. Не будем его продавать, отец.
Лонгрен. Это самая замечательная игрушка, которую я сделал за всю свою жизнь. Ты права - жаль продавать такую красоту…
Ассоль. Его сразу купят какие-нибудь богатые родителя для своего сыночка… И сыночек его тут же поломает. Мальчишки всегда всё ломают.
Раздаётся стук в дверь.
Ассоль и Лонгрен (хором). Кто там?
Циммер. Это мы - бродячие музыканты.
Ассоль. Входите, друзья.
Входят музыканты.
Лонгрен. Целый год мы скучали без вас и вашей музыки.
Циммер. В этом доме всегда тепло и светло. Фа диез мажор! А сейчас, кажется, стало ещё светлее?
Ассоль. Светло от нового фрегата с алыми парусами?
Циммер. Нет, дитя моё, весь этот добрый свет исходит от тебя.
Лонгрен. Моя Ассоль - сама доброта и нежность.
Циммер. Мы обошли полмира и нигде не встречали девочки добрее и ласковее, чем Ассоль.
Ассоль. Располагайтесь, друзья, отдыхайте.
Циммер. И главное, она никогда не задирает свой прелестный носик. Фа диез мажор!
Раздаётся стук в дверь.
Все хором. Кто там?
Эгль. Это я - Эгль.
Лонгрен. Заходи, мой добрый друг.
Входит Эгль.
Ассоль. Здравствуй, Эгль. Я недавно научилась вышивать.
Эгль. Здравствуй, моя умница. О! Да у вас гости!
Лонгрен. В нашем доме всегда рады добрым людям.
Соседка подкрадывается к дверям (окну), подслушивает.
Песня Ассоль.
Мой отец - Лонгрен седой
С белой-белой бородой.
Мастерит игрушки детям
Он на всём на белом свете.
Кораблики - мальчишкам.
Лодочки - девчонкам.
А я читаю книжки,
А я люблю котёнка.
У нас есть друг хороший,
Эгль его зовут,
Он белый, как пороша,
Весёлый баламут.
Истории потешные
По миру собирает
И все детишки здешние
Их слушать обожают.

Эгль. Славная песенка.
Ассоль. Что ты скажешь про новый фрегат под алыми парусами, милый Эгль?
Эгль. Он прекрасен.
Ассоль. Я прошу отца не продавать его.
Лонгрен. Если мы не продадим эту игрушку, нам не на что будет купить хлеба, доченька.
Эгль. Жаль расставаться с такой красотой. Но, придётся продать.
Ассоль. Жаль…
Эгль. Не грусти, дитя моё. Пройдёт совсем немного времени, лет семь или восемь, и прекрасный принц приедет за тобой на таком же замечательном фрегате под алыми парусами.
Ассоль. Настоящий принц?
Эгль. Самый, что ни на есть настоящий.
Ассоль. Настоящий принц…
Эгль. Принц скажет тебе - здравствуй, дитя моё. И ты ответишь ему…
Ассоль. Здравствуй.
Эгль. Как твоё имя, прекрасный цветок?
Ассоль. Ассоль.
Эгль. Не ты ли ждала меня все эти годы?
Ассоль. Я ждала тебя все эти годы, прекрасный принц… А потом?
Эгль. А потом он скажет тебе своё имя.
Ассоль. А потом?
Эгль. Принц заберёт тебя на свой великолепный фрегат под алыми парусами.
Ассоль. Заберёт меня…
Эгль. И вы поплывёте в прекрасную страну, где нет места горю и зависти.
Ассоль. Где нет места горю и зависти… (обращается к музыкантам) Вы много путешествуете, друзья мои, вы были в такой стране?
Циммер. Нет, в такой стране мы не бывали. Но она точно где-то есть. Нам пора, хозяин. Трактир ваш не закрылся?
Лонгрен. Не закрылся, стоит на прежнем месте.
Циммер. Мы будем играть в трактире, зарабатывать на миску супа, фа диез мажор.
Ассоль. Счастливо вам, друзья!
Эгль. Пожалуй, и мне пора.
Музыканты и Эгль уходят. Соседка едва успевает отбежать от окна (двери).
Ассоль (любуясь корабликом). Милый мой кораблик, как же ты мне нравишься! Милый мой кораблик, мы с тобой расстанемся. Милый мой кораблик, как же ты хорош! Милый мой кораблик, ты меня найдёшь!
Лонгрен. Эгль рассказал прекрасную сказку. А сейчас, доченька, пойди-ка в трактир, купи хлеба.
Ассоль. Хорошо, отец.
Ассоль подходит к паруснику, берёт его с собой, выходит из дома.
Затемнение.
Картина 2.
Трактир. Хин Меннерс и Соседка. Те же посетители на тех же местах. Заходят музыканты, садятся в углу, настраивают свои инструменты.
Хин Меннерс. Что нового в нашем гнусном городишке, Соседка?
Соседка. Почему я тебе должна что-то рассказывать, Хин Меннерс. К тебе ходит полно всякого народа, спрашивай у них.
Хин Меннерс. Эй, вы! Что слышно нового в нашем гнусном городишке?
Плешивый старик с красным носом. Ничего не видел…
Кучерявый старик с синим носом. Ничего не слышал…
Старый моряк. Ничего не скажу…
Хин Меннерс. И так каждый день. Скукотища! (зевает).
Соседка. Я не обязана ничего тебе рассказывать.
Хин Меннерс. А, если, вот так? (даёт монету)
Соседка (пробует монету на зуб). Настоящая. Но ничего я тебе рассказывать не буду.
Хин Меннепс. Тогда гони монету назад.
Соседка. И не подумаю!
Хин Меннерс. Это ещё почему?
Соседка. Потому, что ты мне ещё должен.
Хин Меннерс. Я? Тебе? Должен? Это Хину Меннерсу все должны.
Соседка. А Хин Меннерс должен мне!
Хин Меннерс. Чегой-то я не понял?
Соседка. Как-то я услышала здесь историю о том, что ты не дал взаймы денег больной Марии, матери Ассоль. И, если ты не хочешь, чтобы кто-то ещё узнал эту позорную историю - плати. А если об этом узнает Лонгрен…
Хин Меннерс. Ах ты, старая карга! Вымогательница…
Соседка. Если об этом узнает Лонгрен, он просто-напросто тебя прибьёт.
Хин Меннерс. Мда… Рука у него тяжёлая. Ладно, вот тебе ещё монета. За молчание.
Соседка (пробует монету на зуб). Настоящая. Что ж, помолчу… Какое-то время…
Хин Меннерс. А сейчас рассказывай что ты разнюхала? Какие новости?
Соседка. А новость такая. Старый Эгль пообещал Ассоль, что лет через семь или восемь за ней приедет принц на фрегате под алыми парусами!
Хин Меннерс. Принц?
Плешивый с красным носом. Приедет за Ассоль? Ха-ха-ха!
Кучерявый с синим носом. На фрегате? В нашу дыру?
Старый моряк. Под алыми парусами? Якорь мне в глотку!
Все хохочут.
Соседка. Вот именно! Под алыми парусами!
Хин Меннерс. Да ты сама всё это сейчас придумала. Не верю я тебе! Гони монету назад!
Хочет отобрать деньги у Соседки. Входит Ассоль.

Все молчат в ответ.
Ассоль. Здравствуй, Хин Меннерс!
Хин Меннерс (бубнит под нос). Здравствуй.
Ассоль. Здравствуй, моя дорогая Соседушка!
Соседка (угрюмо). Здравствуй.
Ассоль. Здравствуйте, синий нос и красный нос! Здравствуй, старый моряк.
Посетители (нестройно) Здравствуй…
Соседка (ласково). Что это за игрушка у тебя, Ассоль?
Ассоль. О, это прекрасный фрегат. Пройдёт совсем немного времени, лет семь или восемь, и точно на таком фрегате под алыми парусами за мной приедет прекрасный принц.
Хин Меннерс. Принц? Ха-ха-ха!
Плешивый с красным носом. Приедет за тобой? Ха-ха-ха!
Кучерявый с синим носом. На фрегате? Ха-ха-ха!
Старый моряк. Под алыми парусами? Якорь мне в глотку! Ха-ха-ха!
Ассоль. Так сказал мне старый Эгль.
Хин Меннерс. Старый Эгль давно выжил из ума.
Ассоль. Да нет же! Друзья мои, музыканты, скажите, что это - чистая правда.
Циммер. Мы ещё сыграем на твоей свадьбе, милая Ассоль.
Хин Меннерс. Никакая это не милая Ассоль. Ха-ха-ха! Это корабельная Ассоль, раз она так верит в сказку про кораблик под алыми парусами. Ха-ха-ха! Ничего смешнее в жизни не слыхал!

Песня Хина Меннерса.
Не верьте в сказки, малыши,
Вы и без сказок хороши.
А сказки - дело вредное,
Вредное и бедное.
Посетители. Йо-хо-хо!
У сказочников денег нет,
Им на слово не верят.
У Хина есть один секрет -
Я всё на деньги мерю.
Посетители. Йо-хо-хо!
Пока звенит в кармане медь,
Да серебро, да злато,
Мне умирать, болеть, стареть
Не хочется, ребята.
Посетители. Йо-хо-хо!
Но, если вдруг начну болеть,
И умирать начну я,
То злато, серебро и медь
В могилу заберу я.
Посетители. Йо-хо-хо!
Ассоль. Мой отец говорит, что всё здесь - на этом свете. А на том свете не пригодится ничего - даже деньги. Будь у нас сейчас много-много денег, мы всё равно не сможем воскресить мою дорогую мамочку…
Хин Меннерс. Что-то ты слишком умна, малышка. И вообще, зачем ты явилась сюда? Чтобы рассказывать глупые сказки старого Эгля?
Ассоль. Я пришла купить хлеба.
Хин Меннерс. Давай деньги, забирай хлеб и убирайся отсюда со своим жалким корабликом!
Ассоль. Этот фрегат принесёт мне счастье!
Хин Меннерс. Катись отсюда, корабельная Ассоль!
Ассоль. Милая моя Соседушка, неужели и ты не веришь в алые паруса?
Соседка. Такой некрасивой девчонке вряд ли повезёт.
Ассоль. Зачем же ты выхаживала меня после смерти моей любимой мамочки?
Соседка. Бедное дитя! Лучше бы ты отправилась тогда вслед за своей несчастной матушкой. Я не знаю ни одного счастливого человека в этом гнусном городишке.
Ассоль. Красный нос, а ты?
Плешивый с красным носом. Никогда не видел счастливого человека.
Ассоль. Синий нос, а ты?
Кучерявый с синим носом. Никогда даже не слышал о счастливом человеке.
Ассоль. А ты, старый моряк?
Старый моряк. Ничего не могу сказать, якорь мне в глотку.
Хин Меннерс. Брысь отсюда, корабельная Ассоль! Чтоб мои глаза тебя не видели!
Ассоль. Как жаль, что нет со мной моей мамочки…
Грустная Ассоль уходит из трактира. Затемнение.
Конец второго действия.

Третье действие.
Картина первая.
Прошли те самые семь-восемь лет, обещанные Эглем. Лето. Опушка леса на высоком берегу моря. Ассоль уже 16 лет. Ассоль идёт по лесной опушке. Щебечут птицы.
Ассоль. Здравствуй, солнце!
Солнце начинает светить ещё ярче.
Ассоль. Здравствуйте, птицы!
Птицы откликаются весёлым щебетом.
Ассоль. Как я люблю этот высокий берег! Я прихожу сюда, вглядываюсь вдаль и смотрю, смотрю до боли в глазах. Где вы, алые паруса? Где ты, мой прекрасный принц?
За деревьями виднеется фигура молодого капитана Артура Грея, он замер и слушает рассказ Ассоль.
Ассоль. Восемь лет назад старый Эгль сказал мне, что за мной придёт фрегат под алыми парусами. На этом фрегате капитаном будет прекрасный принц. Умный и добрый. И он заберёт меня с собой в страну, где нет горя и зависти. Да-да, такая страна существует где-то…там. И отец мой говорил об этом, и бродячие музыканты… Как я устала сегодня, продавая на базаре игрушки... Вздремну, пожалуй. Вдруг во сне мне явится мой прекрасный принц?
Ассоль ложится на белый мох и засыпает. Артур Грей выходит из-за деревьев.
Артур Грей. Прекрасное дитя… Как чисты твои помыслы, как чиста твоя душа. Я что-то должен оставить тебе в залог нашей будущей встречи? Изумруд! Ты не сможешь его не заметить. И ты поймёшь - это привет от меня.
Артур Грей снимает с себя и надевает на шею Ассоль подвеску с большим изумрудом. Стоит некоторое время, смотрит на неё под щебет птиц. Слышатся звуки марша, появляются бродячие музыканты.
Артур Грей. Тише, тише, друзья мои, прошу вас.
Циммер. Что случилось, капитан?
Артур Грей. Здесь спит чудесная девушка, не разбудите её.
Циммер. Да это же Ассоль, фа диез мажор!
Артур Грей. Тс-с! Тише.Как ты сказал, старик?
Циммер. Ассоль.
Артур Грей. Ассоль… Так вы её знаете?
Циммер. Знаем ли мы её? Она с самого рождения засыпала под нашу музыку. Фа диез мажор!
Артур Грей. Тогда играйте, я хочу, чтобы Ассрль увидела прекрасный сон.
Песня Артура Грея.
Искупал своё я сердце
В море радости и света.
В новый мир открылась дверца,
Солнцем засияло лето.
Облака моей печали
Незаметно испарились.
Мы у нового причала
Точно в сказке очутились.
И сейчас душа моя
Вся наполнена покоем.
Я не зря приплыл сюда,
Повстречался здесь с тобою..
Циммер. И сейчас душа его
Вся наполнена покоем.
Он не зря приплыл сюда,
Повстречался здесь с тобою.
Артур Грей уходит. За ним идут музыканты. Спустя время Ассоль просыпается. На груди её отчётливо виден большой гранёный изумруд на золотой цепи.
Ассоль. Какой чудесный сон. Птицы! Слышите! Я видела во сне своего милого принца. Я не разглядела его лица, но почувствовала, как он добр… Его доброта согревала меня, точно солнце.
Вдруг она ощущает тяжесть кулона на груди.
Ассоль. Что это? А, должно быть, сон мой продолжается. Я ещё сплю? Но нет, вот живая ветка дерева (трогает ветку дерева). Солнце слепит мне глаза. Птицы щебечут вовсю. Это не сон.
На опушке леса появляется Соседка.
Ассоль. Здравствуй, моя дорогая Соседушка.
Соседка. А, корабельная Ассоль? Это ещё что?
Соседка хватает изумруд, пробует его на зуб.
Соседка. Смотри-ка, настоящий изумруд. Откуда он у тебя?
Ассоль. Мне приснился чудесный сон…
Соседка. Тьфу! Бесполезный разговор! Наговоришь опять уйму всяких глупостей про алые паруса. Корабельная Ассоль, она и есть корабельная Ассоль.
Соседка уходит. Затемнение.
Картина 2.
Трактир. Хин Меннерс стоит за стойкой, возле - Соседка. Посетители на прежних местах. В углу сидят музыканты.
Хин Меннерс. Есть новости?
Соседка. Нет для тебя новостей, Хин Меннерс.
Хин Меннерс. Вот те на! Утром я видел, как корабельная Ассоль шла на опушку леса. Она часто ходит туда. И ты уж точно знаешь, что там делает эта полоумная.
Соседка. Монету гони!
Хин Меннерс (подавая монету). Держи, жадюга!
Соседка. Вторую гони!
Хин Меннерс. Хватит с тебя.
Соседка. Не дашь ещё одну монету, первому встречному расскажу о твоём гнусном поступке.
Хин Меннерс. Я совершил много гнусностей за свою жизнь, не вспомню даже, о чём ты?
Соседка. О том, как ты не дал денег больной Марии с малышкой на руках. А ведь денежки у тебя были. И сейчас имеются…
Хин Меннерс. Нечего считать деньги в чужом кармане. Рассказывай новости, а то монету отберу, старая карга.
Соседка. Вторую монету не дашь?..
Хин Меннерс. Не дам. И кончено!
Соседка. Тогда я расскажу первому встречному…
В трактир входит Артур Грей. Слышит разговор.
Хин Меннерс. Рассказывай. Я никого не боюсь.
Артур Грей. Рассказывай, добрая женщина, что натворил этот толстый трактирщик?
Хин Меннерс. Ты новый человек в наших краях. Откуда тебе знать, что я что-то натворил?
Артур Грей. Трактирщики редко бывают честными людьми. Я объехал весь свет и кое-что повидал.
Соседка. Он не дал в долг денег Марии, когда та пришла к нему больная и слабая с грудной малышкой на руках. А денежки у него были!
Артур Грей. И что случилось с Марией?
Соседка. Вскоре она отошла в иной мир.
Хин Меннерс. Послушайте, это было очень давно. Лет шестнадцать назад…
Артур Грей. У подлости нет срока давности!
Артур Грей нахлобучивает на голову Хина Меннерса кастрюлю, которая стоит на трактирной стойке.
Артур Грей. Это тебе за Марию. Я не терплю, когда обижают женщин и детей!
Соседка. Так тебе и надо, Хин Меннерс.
Хин Меннерс (пытается снять кастрюлю, она не поддаётся). Ещё посмотрим - кто кого…
Артур Грей. Что стало с той малышкой?
Соседка. С Ассоль? Она жива и здорова. И всё благодаря мне. Я нянчила бедную малютку, пока её отец - моряк Лонгрен, не вернулся из плавания.
Артур Грей. Спасибо тебе, добрая женщина.
Артур Грей даёт Соседке монету. Соседка пробует монету на зуб.
Соседка. Золотая! К слову сказать, Ассоль каждый день ждёт своего принца на крутом берегу моря.
Артур Грей (про себя). Моя милая Ассоль…
Плешивый с красным носом. Ассоль - полоумная дурочка…
Кучерявый с синим носом. Она ждёт принца…
Старый моряк. Говорит, что фрегат под алыми парусами увезёт её в неведомую страну, якорь мне в глотку!
Артур Грей. Что за страна, Старый моряк?
Старый моряк. Страна, где нет горя и зависти, якорь мне в глотку!
Артур Грей. Фрегат под алыми парусами… Страна, где нет горя и зависти…
Эй, Хин Меннерс! Угощение всем за мой счет!
Хин Меннерс. Будет исполнено, капитан! Только не дерись.
Циммер. Друзья мои, нас ждёт прекрасная пирушка! Фа диез мажор!
Песня Циммера.
Наша жизнь вращается,
Каруселью разноцветной.
Песня не кончается,
Тёмной ночью, в час рассветный.
Эта песня будет длиться
Много-много лет подряд.
И из сердца будет литься
Как осенний звездопад.
В этой песне слов немного.
Петь её легко-легко.
Поведёт нас всех дорога
Очень-очень далеко…
Во время песни Хин Миннерс разносит угощение. Артур Грей уходит.
Соседка. Должно быть, очень богатый человек. Принц.
Хин Меннерс. Принц… Тьфу!
Входит Ассоль.
Ассоль. Здравствуйте, добрые люди.
Все молчат.
Ассоль. Здравствуй, Хин Меннерс.
Хин Меннерс. Здравствуй.
Ассоль. Здравствуй, милая Соседушка.
Соседка. Виделись.
Ассоль. Эй, синий нос, красный нос! Старый моряк! Здравствуйте!
Посетители (нестройно). Здравствуй, корабельная Ассоль. Здравствуй, Ассоль…
Ассоль. Сегодня я видела прекрасный сон…
Хин Меннерс. Уж не принц ли явился в твоём дурацком сне?
Ассоль. Да, принц явился мне во сне, Хин Меннерс. Ой, а что это у тебя на голове?
Хин Меннерс. Кастрюля у меня на голове. Или не видишь?
Ассоль. Бедный Хин Меннерс! Не снимется?
Хин Меннерс. Не снимется, проклятая!
Ассоль. Давай помогу тебе, может, у меня получится?
Хин Меннерс. Помощница нашлась! Полоумная дурочка пожалела самого богатого человека в городе! До чего я дошёл…
Ассоль. Кто тебя так?
Хин Меннерс. Не подходи ко мне! Брысь! Брысь!
Соседка. Похоже, что принц из твоего сна добрался до самого Хина Меннерса.
Ассоль. Дорогая Соседушка, я тоже думаю, что это был сон наяву.
Соседка. Бывает и такое - сон наяву. Смотри, Хин Меннерс, какой роскошный изумруд появился ни с того ни с сего на тонкой шейке замухрышки Ассоль.
Хин Меннерс. Шикарная вещь. Продай!
Ассоль. Что ты, что ты, Хин Меннерс, я думаю - это привет от моего милого принца. И разве можно продать мечту?
Хин Меннерс. В этом мире продаётся и покупается всё!
Ассоль. Я так не считаю, Хин Меннерс. Прощайте, добрые люди.
В ответ - молчание. Ассоль уходит.
Хин Меннерс. Не считает она… Зато я всё время считаю деньги. Эй, синий нос! О чём ты думаешь?
Плешивый с синим носом. Я думаю о запечённой бараньей ноге…
Хин Меннерс. Обжора! Эй красный нос, а ты о чём думаешь?
Кучерявый с красным носом. Я думаю о куриных крылышках…
Хин Меннерс. Мало тебе моего угощения? Эй, старый моряк, о чём ты мечтаешь?
Старый моряк. Моя голова пуста, как разгруженный трюм корабля, якорь мне в глотку!
Хин Меннерс. А ты, Соседка? О чём думаешь?
Соседка. Я думаю, как бы мне…
В трактир заходит Эгль.
Эгль. Фрегат с алыми парусами встал на рейде!!!
Затемнение.
Картина вторая.
Опушка леса на крутом берегу моря. На опушке стоят все обитатели трактира, Эгль, Лонгрен, Хин Меннерс с кастрюлей на голове, Соседка, оркестр в полном составе. Над толпой проносится: «Алые паруса! Алые паруса? Алые паруса…(радостно, с завистью, со злостью) Она дождалась!» Появляется Ассоль, толпа расступается перед ней. Но тут из толпы выбегает Хин Меннерс, он кричит: «Куда! Куда! Вернись обратно, дурочка! Нет счастья на свете! Нет!». На берег поднимается Артур Грей. Он подходит к Ассоль.
Артур Грей. Здравствуй, дитя моё.
Ассоль. Здравствуй.
Артур Грей. Как зовут тебя, прекрасный цветок?
Ассоль. Ассоль.
Артур Грей. Ассоль, не ты ли ждала меня все эти годы?
Ассоль. Я ждала тебя все эти годы… Назови мне своё имя, прекрасный принц.
Артур Грей. Артур Грей.
Ассоль. Артур Грей… Милый Артур, мы возьмём с собой моего отца Лонгрена?
Артур Грей. Конечно, дитя моё. Я сделаю всё, что ты пожелаешь. Благодаря тебе я понял одну истину.
Ассоль. Какую истину, мой милый Артур?
Артур Грей. Мы должны делать счастье своими руками.
Ассоль. Делать счастье своими руками…
Лонгрен. Они будут счастливы!
Эгль. Они будут счастливы!
Артур Грей. Друзья мои музыканты, вас ждёт много работы.
Циммер. Я же говорил, что мы ещё сыграем на свадьбе Ассоль. Фа диез мажор!

Музыка. Занавес.
КОНЕЦ.

Случилось так, что за нынешний сезон мне довелось посмотреть восемь спектаклей по повести Александра Грина «Алые паруса». Происходило это само собой, в поездках по России. Коллекция пополнялась, азарт нарастал, и теперь обидно, что не все «Алые паруса» «охвачены». Количество спектаклей по инсценировкам повести или по мюзиклам разных композиторов доходит до двадцати, включая ближнее зарубежье, и это говорит о важных процессах, происходящих в таинственных театральных недрах. Казалось, что эта повесть осталась где-то в советском отрочестве и современные молодые люди вряд ли читают ее по собственной воле. (Правда, в школах она входит в летний список книг.) Но в последние годы (начиная с 2007-го) явно что-то произошло. Гриновская шхуна под названием «Секрет» поплыла по всем театральным рекам. Успех везде грандиозный! И секрет «Секрета» пока не разгадан.

В моей коллекции кораблей есть спектакли-мюзиклы с музыкой Максима Дунаевского (РАМТ, Вологодский ТЮЗ, пермский Театр-Театр, Новосибирский «Глобус»), музыкальная феерия композитора Фаустаса Латенаса (Самарский театр драмы), мюзикл Валерии Лесовской в Музыкальном театре Кузбасса. Есть «Пристань алых грез» в Иркутском театре кукол «Аистенок» и драматический спектакль «Алые паруса» в Кировском «Театре на Спасской».

Повесть Александра Грина любима в нашей стране. Но, мне кажется, в основном ее любят взрослые женщины, точнее, не ее, а свое воспоминание о времени, когда они тоже ждали. Не все, прямо скажем, дождались. Мужская половина населения больше вспоминает юную Анастасию Вертинскую в сладком до приторности фильме Александра Птушко. Это был настоящий символ мужской мечты. Кого бы из знакомых я ни спрашивала о повести Грина, все уклончиво отвечали, что когда-то читали, но она им не очень. Еще бы она им «очень»! Ведь в ней подробно рассказано, как должен потрудиться мужчина, чтобы завоевать девушку, случайно увиденную на берегу. Как много усилий и, что немаловажно, как много денег нужно потратить. Не говорю уже о том, что нужно иметь как минимум приличное плавсредство, на которое можно прикрепить искомые паруса.

В чем причина сегодняшнего успеха этой красивой сказки, написанной в голодном двадцатом году в петроградском Доме искусств? Грин тогда бедствовал, не имея никаких литературных заработков. Сын ссыльного поляка, он был призван в Красную армию на войну с белополяками (какая ухмылка судьбы!) и дезертировал оттуда. И везде таскал с собой повесть о девочке, которую поманила мечта и которую все считали сумасшедшей.

Что же такое авторы мюзиклов, пьес и инсценировок уловили в нашей жизни, которой вдруг понадобилась романтическая, странная, с оттенком мрачного фатализма проза Александра Грина? Что они высветили в ней, что добавили и от чего отказались? И чем отличаются три мюзикла друг от друга? (О музыке писать не смею, только о смыслах, хотя мне больше по душе версия Дунаевского.)

Сцена из спектакля. Театр «Глобус» (Новосибирск).
Фото В. Дмитриева

В либретто М. Бартенева и А. Усачева (музыка М. Дунаевского) нет истории Грея. Ему оставлены только пара сцен и глубокое жизненное разочарование. Грей «небрит, изрядно потрепан жизнью» и всего лишь капитан старенькой шхуны. Да и паруса приходится красить вином. Никаких двух тысяч метров алого шелка. Авторы мюзикла изо всех сил пытались уйти от истории юноши-аристократа со странными фантазиями, фамильным замком и кучей денег. А настоящий волшебный корабль с алыми парусами появляется исключительно в театральной реальности и улетает в зал. Или в вечность — как уточняют авторы либретто. Это уж в зависимости от бюджета спектакля.

И когда я слышу после спектаклей: «Грея, конечно, нет», — хочется ответить всем разочарованным женщинам: «Хотите Грея из повести Грина? Так читайте ее или смотрите старый фильм с Василием Лановым». Конечно, Грей у всех зрительниц свой, но уж точно не тот, который придуман Бартеневым и Усачевым. А правы-то они. Я знаю десятка полтора Греев разного возраста, и ни один из них на Ланового не похож. А на некоторых исполнителей этой роли — похож. Например, на интеллигентного, разочарованного в жизни, усталого капитана в исполнении Вячеслава Чуистова (Театр-Театр). Или на мужественного, явно с успехом закончившего речное училище Грея — Виктора Харжавина (Вологодский ТЮЗ).

Н. Уварова (Мэри). РАМТ.
Фото Е. Меньшовой

В мюзикле появилась линия Меннерса-младшего. И оказалась весьма современной. По крайней мере в двух спектаклях (из всех виденных мной) этот герой превратился в фигуру драматическую и явно близкую Ассоли. Его душа тоже тоскует, и он действительно любит эту странную девушку. И, может быть, достоин ее не меньше, чем Грей. И, может, она погорячилась? Такая опасная мысль закралась в голову после спектаклей РАМТа, где Меннерса-младшего сыграл Денис Баландин, и Вологодского ТЮЗа. В Вологде и старший Меннерс сыгран Владимиром Бобровым как герой неднозначный и не такой уж отвратительный. Мелькнуло подозрение, что он влюблен в Мэри или по крайней мере завидует Лонгрену. Поэтому младший Меннерс в остром темпераментном исполнении Тимура Миргалимова совершенно в духе традиции должен был влюбиться в ее дочь.

В мюзикле появился священник, не очень внятная и вполне функциональная фигура. Есть поселок Каперна, в котором происходит действие; значит, в нем должен быть и священник (это сюжетная подпорка). Благодаря сцене с ним, поколебавшимся в вере, Ассоль выглядит более сильной и цельной. Очень красиво эта сцена поставлена в Перми. Дмитрий Васев в роли священника смотрится почти так же странно и одиноко, как Ассоль. Их объединяет отчаяние.

Встреча Ассоли и Грея здесь почти случайна. Она происходит в ночном притоне, и ее могло не быть, если бы вера Ассоли не пошатнулась. Ведь она приходит в притон, чтобы заработать деньги для освобождения отца. Но один долгий взгляд Грея решает все, и она убегает. Конечно, наивно и не очень внятно, но, видимо, этот жанр требует простых решений.

В тексте и музыке очень важен образ рыбацкого поселка Каперна, угрюмого, ненавидящего все на него не похожее, зависящего от властных прихотей моря. Александр Грин, живший почти всю свою жизнь в окружении таких людей, очень хорошо знал то, о чем писал. Не впускающий никого чужого в свой «блистающий мир», он чем-то был похож на Лонгрена и его дочь. В повести образ Каперны написан с жестокой правдивостью и неприязнью. И в мюзикле эта важная для Грина тема подхвачена и заострена.

Сцена из спектакля. Театр-Театр (Пермь).
Фото А. Гущина

Четыре спектакля на музыку Дунаевского разительно отличаются друг от друга. В РАМТе (режиссер Алексей Бородин) Ассоль в исполнении Александры Розовской — это девочка-дикарка. Всклокоченная, одетая во что-то напоминающее кусок паруса, порывистая, угловатая. Она хороша в начале, где Ассоль — подросток. Но ей мало удаются драматические и лирические сцены. И она до конца так и остается пацанкой, чей странный каприз непонятно почему исполняет взрослый мужчина Грей (Александр Рагулин). В этом спектакле очень интересна Мэри в исполнении Нэлли Уваровой. Вот она действительно другой крови, в ней есть странность, которую не удалось сыграть исполнительнице Ассоли.

В пермской постановке Бориса Мильграма сначала появляется Ассоль в детстве (ее исполняют Эва Мильграм и Елизавета Фролова). И это существо из породы эльфов незаметно и очень эффектно превращается в исполнении Анны Сырчиковой (на «Золотую маску» была номинирована Ирина Максимкина, но я не видела ее) в девушку, не просто стойкую в вере, но этой верой одержимую. У Сырчиковой очень хороший вокал, который признают даже музыкальные критики, а для тугого на ухо критика драматического — это просто чудо. Но, как мне кажется, в ее Ассоли нет той воздушной легкости, которая должна в этой роли присутствовать. Уж слишком она сильна и непоколебима. В ней есть твердость упорной девушки из народа, которая всего добьется сама.

В спектакле «Глобуса» (режиссер Нина Чусова) Ассоли тоже две. Взрослая Ассоль (Мария Соболева) слишком уж обыденная. Она мила, обаятельна, но в ней нет внутреннего драматизма, и никому в голову не придет назвать ее не только сумасшедшей, но даже странной. Впрочем, Чусова, кажется, и не ставила про это.

В Вологодском ТЮЗе (постановка Бориса Гранатова) Ассоль одна. Алена Данченко сыграла сначала девчонку-подростка в тельняшке, способную и постоять за себя, а потом взрослую Ассоль. Ее героиня вроде бы и выросла, но осталась доверчивым ребенком, обмануть которого просто невозможно. Данченко хорошо поет, но поет (как и все в этом спектакле) как хорошая драматическая актриса, и это прибавляет спектаклю обаяния и теплоты. Все-таки мюзикл — это машина, это технология, а в музыкальном драматическом спектакле, не претендующем на чистоту жанра, появляется какая-то бесшабашная легкость: что не допели, то доиграли.

Не буду говорить о четырех Греях, уж очень мало места им оставлено авторами. Будь я Ассолью, уплыла бы с Греем из Вологодского ТЮЗа. Виктору Харжавину не очень идет шлягер, обнаруживающий кризис среднего возраста: «Вот и все, потонули дельфины». Во-первых, потому что он настоящий отважный капитан, причем молодой. А во-вторых, потому что он не аристократ. Ведь не приведи господи уплыть с гриновским Греем: это как же потом соответствовать его эстетическим требованиям?

Но главное, что отличает эти четыре спектакля, — это, конечно, взгляд режиссера и художника на всю эту историю, отношение к Каперне. От этого зависят и все линии в спектаклях.

В РАМТе Станислав Бенедиктов построил мир Каперны из ржавых листов железа, напоминающих борт корабля. Режиссер Алексей Бородин решительно отошел (это лишь моя догадка) от своих представлений о Грине. Мир поселка — это сегодняшний, злой, обесчеловеченный мир, в котором таким, как Лонгрен, Мэри и Ассоль, не место. Это пространство без красок, серое, черное, ржавое. С грубыми людьми и жестокими шутками. Не все зрители принимают такое решение. Все непременно хотят, чтобы на сцене было не так, как в жизни. И именно этому театру принадлежит мудрый компромисс со зрителями, замечательная находка, когда весь зал накрывает огромный алый парус.

А. Данченко (Ассоль). Вологодский ТЮЗ.
Фото из архива театра

В Вологодском ТЮЗе художник Степан Зограбян и режиссер Борис Гранатов пошли примерно по этому же пути. На сцене у них тоже своеобразный «остров погибших кораблей» (по точному замечанию критика Динары Хусаиновой). Хотя, может быть, вологжане не так агрессивно играют массовые сцены, где льется «пена да вода», как москвичи, но в Москве и реалии другие. И, пожалуй, только в вологодском спектакле такая важная, неформальная роль отведена Эглю (Александр Межов), который не просто путается у всех под ногами, но очень активно связывает нити судьбы. Его и ненавидишь за то, что он опутал девочку явной выдумкой, и постепенно прощаешь, потому что все сочиненное честно исполнил. Здесь Эгль самый главный провокатор и режиссер чужих судеб.

И только у вологжан такой Лонгрен (в исполнении Игоря Рудинского), который поет, как хороший драматический артист, создавая настоящую музыкальную миниатюру из шлягера «Я почтальон пустых бутылок», а колыбельную для Ассоли исполняет так, что каждой женщине в зале хочется немедленно приголубить его вместе с дочкой. Словом, мир Каперны у вологжан конечно неприятен, как в мюзикле и написано, но история Лонгрена и Ассоли показана так нежно, лирично, что начинаешь понимать: везде есть хорошие люди.

Уникальный случай: и пермский, и новосибирский спектакли были номинированы на «Золотую маску» музыкальным экспертным советом в жанре мюзикла в нескольких номинациях — кажется, впервые в истории фестиваля эксперты сдались и проявили мудрость, потому что захват чужой территории драматическими театрами принял характер постоянного процесса, а не одиночных вылазок. И обе постановки получили национальную премию: Алексею Людмилину (Новосибирск) вручена награда как лучшему дирижеру, Борис Мильграм получил «Маску» за лучшую режиссуру. Но как поразительно отличаются эти спектакли!

На «Алых парусах» новосибирцев не сразу понимаешь, что это хорошо знакомый «Глобус», который на этой же «Маске» был представлен и в жанре драматического спектакля малой формы («Август: Графство Осейдж»; Марат Гацалов получил награду за лучшую режиссуру). На сцене — дивной красоты виртуальное море. Оно волшебное, пугающее и очень реалистичное. Просто как на картинах Айвазовского. (Кто видел огромное количество его полотен в феодосийском музее, поймет меня.) Художники Анастасия Глебова и Владимир Мартиросов постарались принарядить и сцену, и рыбаков, и рыбачек. Каперна в спектакле Нины Чусовой очень симпатичная, напоминающая отличную опереточную массовку. «Волны», в отличие от черных бесполых и страшноватых фигур у Мильграма, прелестные юноши и девушки в нежных пастельных одеждах. Рыбаки и рыбачки — не звери какие-нибудь, а просто веселящаяся театральная толпа. Никто никому здесь не враг. Ну, объявляют Ассоль сумасшедшей, но это так, народная молва, которая, как известно, переменчива. Зато и порадуются потом все вместе. Общая атмосфера спектакля какая-то невероятно праздничная, театральная. И разговаривают герои не как драматические артисты, а как артисты театра оперетты, такими, знаете, специальными голосами. Тем не менее зрелище это очень по-своему качественное, хотя совершенно лишенное драматизма.

И господи, что же творилось на спектакле «Глобуса», показанном на «Золотой маске»! Тысячный зал театра им. Н. Сац был забит до отказа, и в финале зрители только что не запели вместе с героями. Овации были такими долгими, что находящаяся в полуобмороке директор театра Татьяна Людмилина, кажется, успела прийти в себя. Мой коллега Александр Вислов сказал, что вообще не помнит такого зрительского единения на спектакле провинциального театра в Москве, да и на столичных спектаклях это тоже нечасто бывает. Драматические критики были в одиноком недоумении: опять народ был не с нами. Или мы не с ним.

В пермском спектакле сценография Виктора Шилькрота — это безусловный художественный прорыв в жанре мюзикла. С помощью постоянно двигающихся серебристых штанкетов ему удалось создать безличную грозную силу, которая напоминает не только море, но вообще океан жизни. Сила эта холодная и даже не враждебная человеку, а просто пугающе безразличная. Рыбацкий поселок у Мильграма (художник по костюмам Ирэна Белоусова) отвратителен в своей выразительности. Я часто слышала вопрос от людей, не видевших спектакль: «Правда, что там у всех женщин страшные отвисшие груди?» Да, правда. Но не у всех. В отличие от критика с нежной душой Марины Райкиной, написавшей в «МК» рецензию на спектакль пермяков в жанре гневной отповеди, меня это не покоробило. Рыбачки Каперны — сильно действующий образ, в духе живописи Отто Дикса.

Но в спектакле пермяков есть некая холодность, технологичность. Думаю, оттого, что артисты Театра-Театра освоили жанр мюзикла, в котором отточенность и пригнанность всех деталей машины предохраняет ее от сбоев. Машина способна вызвать восхищение своим ладным ходом, но тепла и сочувствия — никогда. Хотя, может, я недостаточно разбираюсь в машинах и мюзиклах.

Между прочим, когда я задала Михаилу Бартеневу некорректный вопрос, какой из спектаклей ему нравится больше, он ответил: «Поют лучше всех пермяки, а играют лучше всех в Вологде». (Правда, не знаю, все ли он тогда видел.) Конечно, у Вологодского ТЮЗа нет такого высокого бюджета и таких технологий, но искусство там присутствует в полной мере.

В Кемеровском музыкальном театре Кузбасса история совсем другая. Мюзикл по повести Грина, который написала Валерия Лесовская, поставил Дмитрий Вихрецкий (сценография Светланы Нестеровой). В спектакле были явно видны следы борьбы между талантливым режиссером и театром с традиционной музыкальной эстетикой. Силы были неравны, и победил театр. Это был традиционный спектакль, с мелодичной, сладковатой и незапоминающейся музыкой.

Важно другое: в этом мюзикле (автор либретто Л. Дремина) очень подробно дана история Артура Грея с его одиноким детством, с матерью Лилиан, появляющейся на экране, но как будто все время наблюдающей за ним, со служанкой Бетси, погребничим Польдишоком и с моряками из гриновской повести, которые участвуют в биографии Грея. Массовые сцены поставлены отлично, моряки — почти как настоящие. Юность и становление Грея даны более подробно, нежели история Ассоль. Как в повести, они идут параллельными курсами навстречу друг другу, пока не происходит фатальная встреча Грея со спящей Ассолью. Темой странной девушки, погруженной в свою мечту, здесь никто не увлечен. Ассоль в исполнении Кристины Валишевской нежная, мечтательная, как и положено, но без внутреннего надлома. Грей (Вячеслав Соболев) — молодой красавец, романтический герой в духе Ди Каприо. Он ни в чем не разочарован и твердо идет к своей цели (частично сохранен даже текст Грина, который воспринимается здесь несколько странно) на радость всем зрительницам, наконец-то увидевшим настоящего Грея. Эта пара совершенно из голливудских фильмов, и голоса звучат очень красиво.

Между тем в спектакле много несуразностей, приблизительности, которые обычны в музыкальных постановках. Сельский трактирщик Меннерс (Александр Хвостенко) почему-то является в цилиндре и в черном пальто и ведет себя как существо инфернальное. Некоторые второстепенные персонажи настолько колоритны, что, когда они переодеваются в других героев, кажется, что ты сходишь с ума.

Явно из детского утренника в спектакль просочились феи, эльфы и гномы, которые окружали спящую Ассоль, вызывая тревогу за судьбу беззащитной девушки, поскольку понять, что это за странные существа, было невозможно. Но молодые голливудские герои вызвали абсолютное счастье зрительного зала в суровом шахтерском городе Новокузнецке, где я смотрела этот спектакль.

Сцена из спектакля «Пристань алых грез». Театр «Аистенок» (Иркутск).
Фото из архива театра

В Самарском академическом театре драмы им. М. Горького «Алые паруса» поставлены в неопределенном жанре музыкальной феерии. Композитор — хорошо известный в столицах Фаустас Латенас. Автор инсценировки — Эдуард Гайдай, режиссер Раймундас Банионис. Художник Сергеюс Боцулло создал на сцене морской антураж. Здесь показан почти настоящий шторм, и матросы качаются на всех канатах и реях. Но так же, как и в кемеровском мюзикле, Каперна как мир враждебный Лонгрену и его дочери авторов этого спектакля не интересует. Некий ее знак — образ Меннерса, который, сидя на железных бочках, очевидно полных пива, явно смахивает на Адольфа Шикльгрубера, и это подчеркнуто даже полувоенным костюмом. Его тексты типа «я силен, и значит, я прав…» коробят своей банальностью.

Здесь тоже две Ассоли, но прелестная куколка настолько мала, что ей еще рано слушать сказки об алых парусах. (Да и вообще таких девочек не отпускают без взрослых.) Но нынешние спектакли полны поэтических условностей, и никто, кроме вредных критиков, не воспринимает это как неправду.

Зато взрослая Ассоль в исполнении Алины Костюк запоминается своей странностью, миловидным нездешним лицом и полной обреченностью. Девушке с таким интеллигентным лицом замуж здесь не выйти. Это ясно. Но кого же она дождалась? Грей в исполнении Андрея Белявского коренаст, уверен в себе и больше напоминает владельца яхты, чем капитана шхуны. Он вроде и не приплывает. Я не могу вспомнить, как он появился и под парусами ли. Но зато «на пароход пропускают по заслугам и без», то есть все имеют право на счастье. И все герои отплывают к иным берегам. В этом спектакле есть еще комедийная супружеская пара, очевидно, постаревшая Ассоль и ее супруг. Они периодически ругаются во время действия, но в конце тоже счастливы. Спектакль этот, я думаю, не раздражает взрослых, бдительно следящих за нравственным воспитанием подростков. Марине Райкиной, думаю, он бы понравился. Не остался в стороне от «Алых парусов» и театр кукол: в иркутском «Аистенке» Юрий Уткин поставил пьесу Александра Хромова «Пристань алых грез». Поскольку спектакль осуществлен при участии благотворительного фонда Михаила Прохорова, а условием помощи были инновационные решения и технологии, то все это на сцене присутствует в огромном количестве (выступление молодежной рок-группы театра, современный танец, видеоинсталляции).

В первом действии история маленькой Ассоли разыгрывается планшетными куклами. Восемь кукольных эпизодов — чудесная старинная сказка, заканчивающаяся гибелью растерзанной мальчишками чайки, которую девочка не смогла спасти. Во втором действии — Каперна наших дней. И действуют здесь уже живые артисты. В той же таверне Меннерса работает художница Мари (Диана Бронникова), которая в рисунках восстанавливает историю Ассоли. Эгль стал бессмертным волшебником, а бессмертие ему подарила Фрези Грант (героиня «Бегущей по волнам»). Эгль оберегает Мари, потому что она как бы новая Ассоль. Меннерс сделал из старинной истории коммерческий проект. Он каждый год проводит в Каперне конкурс «Ассоль года», где самая красивая девушка поднимается на борт корабля под алыми парусами, а встречает ее какая-нибудь рок-звезда. Куда потом деваются девушки, никто не знает. Но все верят, что они уплывают к своему счастью. Девушки-конкурсантки тоже присутствуют. Они дефилируют по помосту в показе мод. Мы видим из зала только руку Меннерса, который укрыт в ложе и дирижирует оттуда всем действием. За сто лет потомки Меннерсов стали еще прагматичнее, это и понятно.

Рок-музыкант Артур (Роман Зорин) выводит на чистую воду Меннерса с его проектом и, пройдя через сложные перипетии сюжета, соединяется с Мари. Несмотря на путаницу и сюжетные нагромождения, несмотря на замедленное течение второго действия, спектакль этот невероятно красив. Он вспоминается картинами, как в волшебном фонаре. В нем прекрасны и черно-белые рисунки Мари, и все первое действие, где куклы, конечно же, переиграли всех живых артистов. И чувствуется тоска по несбывшемуся. Может, по воздуху свободы, а может, по испарившейся куда-то поэзии. Зачем авторам спектакля понадобилось посмотреть на эту историю сегодняшними глазами — понятно. Но второе действие так запутано и громоздко, что разобраться в сюжетных ходах почти невозможно. Благополучный финал выглядит как счастливая случайность. Может быть, авторы спектакля этого и хотели.

Сцена из спектакля. «Театр на Спасской» (Киров).
Фото С. Бровко

Современный взгляд на эту повесть предложил и кировский «Театр на Спасской». Режиссер Борис Павлович выстроил драматический спектакль как коллективное чтение повести Грина. Куски текста то возникают на экране, то их разыгрывают артисты, то фразы порхают от одного к другому, то про текст вообще забывают и начинают размышлять вовсе не по поводу «алых парусов». Павлович посмотрел на сказку Грина глазами взрослого интеллигентного человека. И вместе с ним повесть так и эдак разглядывают артисты. Иногда это очень ироничный взгляд. Ассоль и здесь изгойка. Но бывает, что девочку ненавидят из-за красоты и неземной породы, а бывает — оттого, что она толстая и некрасивая, хоть и мечтательная. Мечтать-то никому не запрещено. Вот такая Ассоль жадно грызет яблоко и со слезами говорит о своем одиночестве. Смешно. И жестко. На моих глазах в этот момент женщина с полненькой девочкой-подростком вышли из зала.

В спектакле много исповедальных монологов артистов, которые возникают иногда к месту, а иногда и непонятно почему, как свободные ассоциации на тему. Ассолей здесь несколько, и есть смешной момент, когда Грей надевает спящей девице кольцо на пальчик и тут же все остальные Ассоли поднимают вверх мизинцы. Спят-то спят, но бдительность не теряют.

Повесть Грина здесь, на мой взгляд, не самая главная история. Это именно тот миф, в котором пытается разобраться театр. Спектакль — рассказ об отрочестве, о трагизме жизни, который так остро ощущается в этот период. И когда попадает в руки повесть Грина, как ее воспринимает подросток? И что остается от нее во взрослой жизни? Обида на то, что корабль так и не приплыл? Красивой и емкой метафорой стали алые страницы книги, на которых возникали строки Грина. Но вот что странно: об этом спектакле интереснее размышлять, чем смотреть его. Многие моменты так и остались литературным театром, что зачастую было скучно. Кроме того, в спектакле с такой громадой текста артисты должны бы говорить лучше.

Но все равно кировские «Паруса» заставили взглянуть на этот текст не через призму юношеских воспоминаний. Захотелось его перечитать. А перечитав, понимаешь, что во многом Павлович прав, но взрослые зрители никогда с его правотой не согласятся. Поэтому я бы посоветовала специально делать «сеансы для взрослых». Пусть они сами разбираются со своими проблемами.

Приветствовать ли возвращение мифа об алых парусах, о девушке, которая ждала и дождалась, о капитане, который решил устроить чудо своими руками? Вот уж не знаю. Я считаю, что эту повесть должны читать прежде всего мальчики. А с девочками я бы поостереглась. Уж больно много обиженных женщин сидит на «Алых парусах» и придирчиво приглядывается к капитану шхуны. И никто-то им не нравится!

Боюсь, что из повести Грина женщины всех возрастов выносят главное: за ними кто-то должен приплыть! Или прискакать. Или приехать. Если не под алыми парусами и не на белом коне, то по крайней мере в престижной иномарке. И как ни пытаются театры обратить внимание на то, что не все Греи красавцы и не у всех есть плавучая движимость, современные ассоли ждут того же, что их мамы и бабушки. И этот миф не умрет никогда.