ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ - ВЕЛИЧАЙШАЯ МЫСЛИТЕЛЬНАЯ ЦЕННОСТЬ
Нормальное мышление, здравомыслие, здравый смысл - это всё чрезвычайно важные понятия, обозначающие мыслительную норму. ВООБЩЕ ЗДОРОВЬЕ характеризует нормальное состояние человеческого организма, а ЗДРАВОМЫСЛИЕ - нормальное состояние человеческого мышления.
Могут спросить: в чем разница между здравомыслием и мышлением вообще?
Понятие здравомыслия указывает на то, что мышление, как и человек вообще, может быть здоровым, нормальным, а может быть нездоровым, больным, ненормальным, патологическим. Если есть здравомыслие, то есть и ненормальное, болезненное, больное, патологическое мышление. В последнем случае мы имеем в виду не столько больное мышление в психиатрическом, медицинском смысле, сколько ненормальное мышление, существующее в пределах психического здоровья или на грани психического здоровья и болезни. Психически здоровый человек может мыслить (размышлять, рассуждать), опираясь не на здравый смысл, а на что-то другое, например, подчиняясь воле чувств, предаваясь безудержной фантазии или желая удивить, поразить воображение обывателя.
Здравомыслящее поведение - ядро осмысленного поведения. Осмысленным мы находим все то, что освещено светом разума, мышления. Здравый же смысл мы видим не в том, что является просто осмысленным, а в том, что соответствует нашим представлениям о жизни-здоровье как в масштабах отдельного “я”, так и в масштабах коллективного “я” разных уровней (семьи, коллектива, нации, человечества). Человек, например, может осмысленно (из-за тягот жизни) пойти на самоубийство, но оправдать этот его поступок с позиции здравого смысла никак нельзя. Лишающий себя жизни - тем более лишается здоровья, а это отнюдь не здравое поведение.
Здравый смысл - величайшая мыслительная ценность, обозначающая границы нормального, здорового мышления, здравомыслия. Регулирующая роль здравого смысла очевидна. Опираться на здравый смысл - значит держать в узде свое мышление, эмоции, воображение, волю, т.е., с одной стороны, направлять мышление в нужное русло, а, с другой, не позволять ему “растекаться по древу”.
Здравомыслие - это когда человек не торопится делать выводы и одновременно не затягивает с выводами, в меру рассудителен и в меру безрассуден, в меру осторожен и в меру смел, в меру верит и в меру не верит, в меру сомневается и в меру не сомневается, в меру надеется и в меру не надеется, в меру боится и в меру не боится.
(“В понятии здравого смысла момент согласованности и сбалансированности сохранился. Обладающий развитым здравым смыслом обычно редко впадает в крайности. Он умеет согласовывать свои слова и поступки. Поскольку он координирует свои действия и обычно не теряет головы в экстремальных или сложных ситуациях, о нем говорят, что он человек “здравый”. Очевидно, что тот, кто обладает здравым смыслом, не даст легко увлечь себя научными и философскими идеями, которые недостаточно им продуманы и осмыслены”. - В. Шаповалов. Здравый смысл, философия и наука. - В: “Здравый смысл”, 1997, № 3. С. 36.)
Здравомыслие - это самооценка в меру, не выше, но и не ниже.
Здравомыслие - это трезвый взгляд на вещи, на жизнь, не через розовые очки, но и не через черные; это взгляд глазами с нормальным зрением, ни опьяняюще-романтический, прекраснодушный, ни цинически-разочаровывающий, мрачный.
Здравомыслящий человек по возможности мыслит логически, не любит парадоксы. Парадоксальное мышление - это либо манерное, либо больное мышление, либо то и другое. В первом случае человек играется, играет в мышление, работает на публику. Ж. Лабрюйер чисто по-французски высмеял такое мышление. “Парадоксальный ум, - говорил он, - относится к уму оригинальному так же, как жеманство к грации”. Во втором случае человек находится на грани психического заболевания, его мышление-сознание близко к тому, чтобы быть разорванным, раздвоенным.
С другой стороны, здравомыслящий человек не увлекается логикой до последнего, оставляет место для интуиции, фантазии, полета мысли. Исключительно логично мыслящий человек - рассудочен, нуден в общении (зануда), педант, пунктуалист, действующий как автомат-робот и попадающий от этого обычно впросак.
Здравомыслие - мера во всем, даже в том, чтобы соблюдать меру.
Разница между здравомыслием и здравым смыслом не по содержанию, а в их отнесенности к разным объектам. Здравомыслие, здравая мысль - это непосредственная нормативная оценка мышления, мысли. Здравый смысл - это опосредованная нормативная оценка мышления, мысли - через оценку того, что человек говорит, делает. Здравый смысл мы ищем не в самом мышлении, а в словах и поступках человека. На это указывают такие выражения: “в том, что он говорит, есть здравый смысл”; “в делах своих, в решениях и предложениях опираться на здравый смысл”; “выступать с позиции здравого смысла”; “он делает так вопреки здравому смыслу”; “противоречит (не противоречит) здравому смыслу”.
ПРОТИВ ОЦЕНКИ ЗДРАВОГО СМЫСЛА КАК ДЕЙСТВУЮЩЕГО ЛИШЬ В “СТЕНАХ ДОМАШНЕГО ОБИХОДА”
Здравый смысл порой оценивают как нечто сугубо ограниченное, действующее лишь “в стенах” домашнего обихода... Длительное время в нашей стране господствовала точка зрения Ф. Энгельса, отождествлявшая здравый смысл с метафизическим (т.е. антидиалектическим) мышлением.
Ф. Энгельс писал: “Этот (метафизический - Л.Б.) способ мышления кажется нам на первый взгляд совершенно очевидным потому, что он присущ так называемому здравому смыслу. Но здравый человеческий смысл, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования. Метафизический образ мышления, хотя и является правомерным, и даже необходимым в известных областях, более или менее обширных, смотря по характеру предмета, рано или поздно достигает тех пределов, за которыми он становится односторонним, ограниченным, абстрактным и запутывается в неразрешимых противоречиях, потому что за отдельными вещами он не видит их взаимной связи, за их бытием - их возникновения и исчезновения, из-за их покоя забывает их движение, за деревьями не видит леса...” (Анти-Дюринг. Введение.)
Это пренебрежение здравым смыслом дорого обошлось нашей стране. Безумные утопические проекты последователей К. Маркса - Ф. Энгельса в России, большевиков-коммунистов, стоили гигантских материальных и людских жертв. Ф. Энгельс был безусловно неправ, когда оценивал здравый смысл столь односторонне.
Пренебрежение здравым смыслом - это пренебрежение умственным здоровьем. Ведь здравый смысл - отнюдь не нечто ординарное, обыденное, консервативное. Здравый смысл - здоровое мышление! А здоровое мышление, здравомыслие действует везде! И в “стенах домашнего обихода”, и в незнакомых ситуациях, и в экстремальных условиях. Руал Амундсен первым дошел до Южного полюса и остался жив. А Роберт Скотт дошел лишь вторым и на обратном пути погиб. Почему? Потому что в действиях Амундсена было больше здравого смысла, чем в действиях Скотта. Амундсен воспользовался испытанным средством передвижения в полярных странах - собачьими упряжками. Скотт же решил попробовать таких экзотических животных как пони (карликовые лошади).
К сожалению, подобное понимание здравого смысла (как чего-то ординарного) проникает в справочные издания.
Вот что, например, писал в энциклопедическом словаре русский философ В. С. Соловьев:
"Здравый смысл - термин неопределенный и большею частью употребляемый во зло; должен означать нормальное состояние и правильное действие умственных сил человека. Нормальны, вообще, те суждения и взгляды, которые соответствуют истинному значению вещей, логически выводимому из достоверных данных. Но так как действительные мнения большинства людей определяются не столько разумением предметной истины, сколько предрассудками, привычкой, внушениями страстей и требованиями материальных интересов, и так как всякий человек, чувствуя и признавая свои физические слабости и недуги, не сомневается, однако, в своем умственном здоровье и в правильности своего образа мыслей, то в результате получается такое понятие здравого смысла, которое не имеет прямого отношения к истинным нормам, а выражает лишь средние мнения и обычные интересы людской толпы, в данных условиях места и времени. Такой З. смысл направлен вообще к охранению наличного состояния общественной жизни и мысли, против всего, что двигает людей вперед и возвышает их духовный уровень. Во имя такого З. смысла осуждались, например, нравственное учение Сократа, астрономическая система Коперника, предприятие Колумба; тем же З. смыслом защищалось сожигание ведьм и еретиков, употребление пыток и т. д. Этот неоспоримый исторический опыт внушает законное недоверие к простым ссылкам на З. смысл; всякую такую ссылку следует проверять определенными нормами истины и справедливости, и в случае противоречия с ними - решительно отвергать, как самозванное притязание."
В изданной в наше время немарксистской “Краткой философской энциклопедии” можно прочитать:
“Здравый смысл не поднимается до уровня научного и философского осмысления действительности... Верная по сути точка зрения здравого смысла, как правило ограничивается поверхностным взглядом на суть явлений, глубоко не проникая в их смысл” .
(Это же отмечал в 1935 г. Б. Рассел: «среди преемников Юма здравомыслие означало поверхностность, а глубина - некоторую степень сумасшествия». - Б. Рассел. Происхождение фашизма.)
Большое заблуждение представлять здравый смысл как что-то поверхностное. Здравый смысл нужен и при разработке абстрактных научных теорий, и в глубокомысленных философских рассуждениях. Относительно последних можно даже сказать: нет глубокомыслия там, где нет здравого смысла. А то, что считают глубокомысленным, но противоречащим человеческому здравому смыслу, на самом деле не является таковым. Ведь глубокомыслие путают порой с туманными, неясными, сложными выражениями, рассуждениями.
Здравый смысл бывает ординарным и неординарным. Ординарно здравомыслящий человек может не понять неординарно здравомыслящего. И наоборот, для неординарно здравомыслящих людей ординарное здравомыслие может показаться пресным, скучным, серым.
В любом случае пренебрежительно-уничижительное отношение к здравому смыслу как таковому - симптом нездравомыслия, того, что у человека не всё в порядке с головой.
ПРЕДЕЛЫ ЗДРАВОГО СМЫСЛА
Здравомыслие - фундамент, основа для принятия разумных решений. Как здоровье нужно человеку для полноценной, деятельной жизни, так и здравомыслие нужно ему для полноценного, деятельного мышления.
С другой стороны, здравомыслие необходимо, но недостаточно. Здесь опять можно сравнить его со здоровьем вообще. Здоровье само по себе не гарантирует человеку полноценной, полнокровной жизни. Оно лишь условие, предпосылка такой жизни. Если здоровый человек ведет себя очень скромно, “не хватает звезд с неба” (субъективный фактор) или “в тисках обстоятельств” (объективный фактор), то он не реализует себя в полной мере как творческое, деятельное существо.
Точно так же и здравомыслие. Оно лишь условие, предпосылка для творческого мышления, для полета мысли. Оно отнюдь не гарантирует принятие разумных решений, не защищает в полной мере человека от ошибок.
Можно продолжить аналогию здравомыслия со здоровьем. Как здоровье не бывает абсолютным, идеальным (а лишь практическим), так и здравомыслие не бывает идеальным. Абсолютно здравомыслящих людей не бывает!
РАЗНОКАЧЕСТВЕННОСТЬ И РАЗНОКОЛИЧЕСТВЕННОСТЬ ЗДРАВОМЫСЛИЯ
Далее, как здоровье разное у разных людей, индивидуализировано и типологизировано, так и здравомыслие разное у разномыслящих людей, индивидуализировано и типологизировано. Говорят о разном качестве и разном количестве здоровья. Точно также можно говорить о разном качестве и количестве здравомыслия.
Разнокачественность здравомыслия обнаруживается прежде всего в следующем. У одного человека оно логически ориентировано (хороший “логик”), у другого - интуитивно ориентировано (с хорошей интуицией), у третьего - одинаково (сильно, средне, слабо) выражены логическая и интуитивная составляющие мышления. Сравните: здоровье Аполлона и здоровье Геркулеса, здоровье крестьянина и здоровье горожанина.
Далее, разнокачественность здравомыслия выражается в различном соотношении конструктивной (позитивной, утвердительной) и критической (скептической) составляющих мышления. У одних здравомыслящих людей больше выражена конструктивная (утвердительная) составляющая мышления, а у других - критическая, скептическая составляющая мышления. Конечно, при нарушении баланса конструктивного и критического мышления мы можем наблюдать нездравомыслие: в одном случае догматизм, легковерие, фанатизм, в другом - всеразрушающий скептицизм, недоверчивость, болезненная мнительность.
(Когда говорят о здоровом скептицизме, то имеют в виду, что человек, с одной стороны, не догматик, не фанатик, а, с другой, в меру скептичен, не злоупотребляет скепсисом).
Разноколичественность здравомыслия выражается в том, что один человек в большей степени здравомыслящ, другой - в меньшей. Сравните: крепкое и слабое здоровье.
Далее, один и тот же человек может быть здравомыслящим в решении относительно простых задач, касающихся, например, быта, удовлетворения органических потребностей, и нездравомыслящим при решении сложных задач, требующих от человека широты мышления, обширных познаний. Верующий-фанатик может нормально мыслить в пределах своего дома, семьи, хозяйства и патологически мыслить в более широком контексте социального поведения, например, делая выбор в пользу террора, убийства, самоубийства и т.п.
ЗДРАВОМЫСЛИЕ МОЖНО РАЗВИВАТЬ И КОРРЕКТИРОВАТЬ
Здравомыслие не является чем-то данным от природы, от бога. Это - развивающаяся категория. Оно может развиваться и само по себе, и в результате сознательных усилий.
Естественным образом здравомыслие развивается по мере взросления человека. Здравомыслие ребенка весьма ограничено, неразвито, буквально является комнатно-домашним. Такого здравомыслия не хватает для того, чтобы вести самостоятельную жизнь. Здравомыслие взрослого человека - это развитое здравомыслие. Благодаря ему взрослый человек способен к самостоятельной жизни.
В свою очередь, у взрослых людей здравомыслие может быть развито в большей или меньшей степени и в разных направлениях. У всех взрослых имеется некоторое базовое здравомыслие (как основной обмен веществ в организме). Над ним надстраиваются и развиваются специализированные здравомыслия - в зависимости от того или иного вида профессиональной деятельности. Здравомыслие философа - одно, здравомыслие ученого - другое, здравомыслие художника - третье, здравомыслие политического деятеля - четвертое и т.д. Очень разнятся между собой здравомыслие крестьянина и горожанина.
Здравомыслие нуждается в постоянной подпитке и тренировке. Оно уменьшается как шагреневая кожа, если человек бездействует, не эксплуатирует свой мозг. Для здравомыслия нужен труд мысли! Вместе с тем, чем образованнее и культурнее человек, тем при прочих равных условиях развитее его здравомыслие.
НЕЗДРАВОМЫСЛИЕ, БОЛЬНОЙ СМЫСЛ
non compos mentis (лат.) - не в здравом уме
Как помимо здоровых людей есть много болеющих, больных, инвалидов, так и помимо здравомыслящих есть много людей с болезненным, больным или даже инвалидным мышлением. Мыслительные патологии также многообразны, как многообразно здравомыслие.
В количественном плане патологическое мышление можно подразделить на болезненное, больное и инвалидное. В качественном плане патологическое мышление можно подразделить на догматическое и сверхкритическое, сверхлогическое (рационалистическое) и сверхинтуитивное (иррационалистическое).
Пример иррационального мышления - мистическое умонастроение.
Нездравомыслие не всегда бывает выражено явно. Порой его трудно распознать. Человек может обладать литературным талантом, красно говорить и при этом источать ядовитые мысли. Известен также феномен ложной мудрости.
Говорят: рыба гниет с головы. Последствия от нездравомыслия бывают весьма печальные. В наше время, когда взаимовлияние людей значительно усилилось, нездравомыслие отдельных философов, писателей, политиков может быть губительным для многих людей, чревато негативными социальными последствиями...
ОТСЛЕЖИВАТЬ, ИЗУЧАТЬ, ИЗОБЛИЧАТЬ РАЗЛИЧНЫЕ ФОРМЫ БОЛЬНОГО МЫШЛЕНИЯ И, НАПРОТИВ, РАЗВИВАТЬ, ПРОПАГАНДИРОВАТЬ ФИЛОСОФИЮ ЗДРАВОГО СМЫСЛА - ДВУЕДИНАЯ ЗАДАЧА, ОТ РЕШЕНИЯ КОТОРОЙ ЗАВИСИТ СУДЬБА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
Из книги "Как мы думаем? Введение в философию мышления". Текст книги см. на моем сайте.
Рецензии
Здоровье в понимании ученых предполагает сложность, целостность и многомерность этого состояния в сочетании интеллектуального, нравственно-духовного, физического и репродуктивного потенциала. По уставу ВОЗ, «здоровье является состоянием полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствием болезней и физических дефектов».
Представьте себе рослого человека, о котором говорят косая сажень в плечах. Кроме его крепкого здоровья, можно заметить его неестественное влечение к насекомым - сутками напролет бегает за бабочками, рассматривает под лупой спаривающихся дрозофил и тому подобное. Эту страсть совсем не разделяет другой специалист - дезинсектор. Пусть он будет вторым объектом нашего исследования. Несмотря на полученное второе техническое образование, он не нашел работу по профессии и второе десятилетие занят нелюбимой работой - уничтожает насекомых, среди которых нередко попадаются полчища любимых первым персонажем дрозофил. Два высших образования не обеспечило его социальное благополучие и наш второй подопечный вынужден существовать в нищенских условиях.
На самом деле, можно представить себе массу вариаций социально-психологических условий жизни различных людей, среди которых на поверку окажется, что нет здоровых людей. Отсюда я бы рассматривал вашу тему с другого аспекта - со стороны индивидуального помешательства.
Любимая работа - помешательство. Коллекционирование марок, значков, монет - помешательство. Даже помощь ближнему может считаться помешательством - все зависит от того, насколько серьезно мы к этому относимся и насколько привычно выглядит то или иное условно здоровое меньшинство со своим помешательством в глазах условно здорового большинства.
А кто скажет, что не помешательство коллекционирование скальпов? Для североамериканских индейцев, например, это было в порядке вещей, а мы легко повесили на них ярлык: дикие и кровожадные, т.е. ведущие асоциальный (читайте, не здоровый) образ жизни. Между тем, европеец, намеренно продавший индейцу одеяло, зараженное оспой, в глазах соотечественников считался вполне себе здоровым.
Не о всеобщем помешательстве тогда мы ведем речь? Когда один народ считает пороком иное вероисповедание, иную культуру и обычаи другого народа - это ничто иное, как массовое помешательство. Для того, чтобы признать тот или иной порок неприемлемым для здорового общества, необходимо всего лишь знать место и время, где можно заявить об этом во всеуслышание.
Выходит, мы все в какой-то степени сумасшедшие, причем некоторые помешаны на своем здоровье. Выходит, мы все, занятые реализацией своих личных помешательств в пределах определенного общества - большинство. А большинство, как известно, норма!
Выходит, мы, при всех наших сумасшествиях, нормальные!
Я, вот, просматриваю разнообразные определения здравого смысла, бытующие в разных сферах наук. Столько всего мутного нагорожено, что исчезает само известное нам интуитивное понятие здравого смысла. Именно так, здравый смысл – это интуитивное понятие или, говоря по-иному, это одно из исходных понятий внутреннего мира человека, не определяемое посредством других понятий.
Прежде всего, должен сказать, что то, что мы интуитивно понимаем под здравым смыслом, это один из ключевых механизмов работы нашего интеллекта или, иначе говоря, механизм, на который опирается в своей работе наш здравый ум. Есть и другой "нездравомыслящий" ключевой механизм произвольных комбинаций. Этот, другой, механизм поставляет нам неожиданные решения и "безумные" идеи, часть которых, после согласования со здравым смыслом, оказывается полезной для практических применений или просто для целей познания, пока не нашедших такого применения.
Однако, за последнее столетие, начиная с великого изобретателя в области философии – Эйнштейна – вошло в употребление такое обыкновение: если "теория" не отвечает здравому смыслу, то не прав здравый смысл. И вообще, мол, мир не таков, каким он видится с точки зрения здравого смысла и здравого ума. В результате появляются всякие "искривления пространства", "пространства, обладающие геометрией", "свернутые размерности пространства" и прочие утверждения, вброшенные без тормозов в среду общения обычных граждан.
Естественно, раз продвижению таких неправомочных с точки зрения здравого смысла или здравого ума представлений мешает именно этот самый здравый смысл, то за последнее столетие на этот здравый смысл обрушилась лавина критики со стороны физиков-теоретиков, а также философов, не имеющих мозгов в той части, где должно быть собственное независимое мнение. Правда, здравомыслящие утверждения у отечественных философов, не забывающих о собственном здравом уме, все же встречаются, но они делаются вскользь, полушепотом, без четких акцентов, иначе произведения этих философов попросту бы не публиковались.
Да, именно так. Физики-теоретики – это люди. У них есть естественное стремление самореализоваться, даже если эта самореализация лежит где-то в области специальной теории относительности с ее неодновременной "одновременностью" или в более современной теории струн с ее свернутыми размерностями и прочими чудесами. Ну и кушать ведь тоже хочется даже тем, кто в силу тех или иных обстоятельств отошел от позиций здравомыслия и здравого ума. В результате в науке возникают мощные клановые структуры не только у нас, но и в еще большей мере за рубежом, где охаиваются позиции здравого смысла и, насколько это возможно, ограничиваются возможности выразителей подобных позиций, отвечающих здравому уму.
Но здравый смысл – это, как уже было сказано, механизм нашего мышления. Его надо не охаивать, а пытаться более глубоко осознавать и совершенствовать.
Что мы внутренне ощущаем стоящее за этим понятием "здравый смысл"?. Наверное, точнее всех это ощущение передал французский писатель и художник Макс Жакоб: "Здравый смысл - это инстинктивное чувство истины". Ну а далее я, с вашего позволения, скажу о том, что ощущаю я, ибо мне уже не на кого сослаться в этом крайне непроявленном вопросе о здравом смысле, вернее о собственно здравом смысле, а не о его разнообразных побочных толкованиях.
Здравый смысл соседствует, во внутреннем мире, с ощущениями честности и искренности. Может быть даже эти ощущения являются и собственно элементами механизма здравого смысла. Если аналитически мыслящему человеку (это не тому, который предпочитает путешествовать во времени и в параллельных мирах) вбросить в его сознание без четкого объяснения на языке обычного общения идею "искривляющего пространства" или чего-то подобного и это идея будет принята как правомочная, то подсознание воспримет эту идею, не опирающуюся на язык здравого смысла, как внутреннюю ложь. Ложь, скажу я вам, не безвредную, а разрушающую психику и интеллект. Об этом есть исследования и статьи, например китайских ученых. Именно через ощущение сопротивления этой лжи мы ощущаем и работу собственного механизма здравого смысла.
Здравый смысл, как и здравый ум, проявляет себя через определенные характеристики и элементы. Прежде всего, здравый смысл опирается на исходные внутренние представления – те, которые не определяются посредством других понятий. Он, здравый смысл, строит модель мира, состоящую из опорных неизменных и максимально обособленный понятий или своего рода чистых эталонов. Пространство в этой модели не включает в себя какие бы то ни было свойства материи, так как пространство ни из чего не состоит. По этой причине пространство абсолютно и неизменно и иным оно не может быть. Пространство, как и все прочие интуитивно ясные понятия, является абстрактным понятием, которое при необходимости раскрывается на конкретных примерах. Время – это тоже абсолютный эталон движения, в качестве которого можно вообразить ход сверхточных часов, но ход которых, в отличие от реальных часов, не может ни при каких бы то ни было условиях замедляться или ускоряться. Локальные модели "искривляющегося пространства" и "замедляющегося времени" могут быть, при понимании их сути, объяснены и на языке здравого смысла, но не должны противоречить ему. Так, понятие не одновременной "одновременности" на языке здравого смысла означает неодновременность получения сообщений о событиях, что по факту отвечает операциональному определению времени в специальной теории относительности, но не тому, что одновременность может иметь какой-то математически "освященный" мистический смысл.
Понятие "относительность", в чрезмерно расширенном смысле, на котором помешались физики и философы, в особенности со времен Эрнста Маха, не является элементом модели мира для здравого смысла. Я, например, и без объяснений мудрецов от физики и философии знаю, что на обратной стороне земного шара стоящий человек по отношению ко мне стоит вниз головой. Но я, согласно здравому смыслу, всегда имею абсолютную точку отсчета – свое собственное местоположение – и в нем однозначно определено где есть низ и где верх. Аналогично, и при запусках баллистической ракеты, которые мне приходилось наблюдать, расчеты ведутся конкретно по точке старта, а не относительно удаления Земли от "неподвижной" ракеты и т.п. Здравый смысл в своих ориентирах всегда выбирает какую-то абсолютную точку отсчета, а не некую заумную "относительность", внятного определения которой я нигде не нашел.
Здравый смысл, как механизм здравомыслия, на который опирается здравый разум, в своих суждениях использует только исходные понятия или понятия, определяемые через исходные. Словосочетание из диалектического материализма: "пространство и время есть всеобщие формы существования материи" для здравого смысла является бессмыслицей, потому что это словосочетание не связано с исходными понятиями внутреннего мира, которыми оперирует здравый смысл. При некотором усилии это словосочетание можно перевести на язык "здравомыслия", однако это уже будет интерпретацией, возможно отличающейся от того смысла, который имел в виду тот, кто упомянутое словосочетание изобрел.
Одно из свойств здравого смысла как раз и заключается в том, что он учитывает большее количество возможных интерпретаций любого явления или утверждения, чем это делается обычно в научных построениях. Например, опыт Майкельсона-Морли трактуется как результат, отражающий постоянство скорости света. Но реально в подобных опытах учитывается лишь интерференция двух лучей света, а это уже не то же, что собственно скорость света. И ничто не доказывает, что скорость света в опыте одинакова в двух взаимно противоположных направлениях, а интерференция не зависит от побочных факторов и т.п.
В современной физической парадигме инерционная система рассматривается как система, на которую не действуют силы извне. Но в природе нет таких систем – на Земле, например, на все действует силовое поле Земли. Физики помешались на этих инерционных системах и изобрели на их моделях массу умопостроений, отображенных в математических конструкциях и интерпретациях этих конструкций. Но здравый смыл четко говорит, что надо, как минимум, учесть и альтернативную возможность – того, что инерционных систем нет.
Это ключевая склонность здравого смысла: видеть в предметах и явлениях лишь то, что в них есть, – не больше, но и не меньше. Склонность, которая предполагает учет разных вариантов интерпретации явлений и событий, а не произвольный выбор лишь части из них. В то же время, эта склонность предполагает не навешивание понятиям лишних свойств, например пространству свойств материи, а времени свойств процессов и т.д.
Искренность и честность, которые упоминались выше, это также неотъемлемая черта здравого смысла. Если делается утверждение на основе какого-то предположения, то это предположение обязательно должно быть четко и недвусмысленно оговорено, а не замалчиваться, как это делается сейчас во многих случаях, в результате чего затем возникает ряд недоразумений у пытающихся понять смысл не оговоренных утверждений.
Категорическим требованием здравого смысла является постижимость его построений. Любой человек, обладающий нормальными способностями, может и должен понимать выводы и заключения, сделанные на языке здравого смысла. Язык этот, как уже было сказано, опирается только на интуитивно понятные исходные понятия внутреннего мира или понятия, определенные через исходные понятия. В этом языке не должно быть оторванных от конкретного смысла и не отображенных во внутреннем представлении здравого смысла словосочетаний, подобных "пространство и время – это всеобщие формы существования материи" или "пространство обладает какой-то геометрией" и т.д., и т.п., и прочее.
Естественно, внутренние понятия, которые могут быть не одинаковыми у разных людей, должны быть каким-то образом уточнены в плане достижения такого соглашения, чтобы эти понятия имели одинаковый, насколько это возможно, для всех смысл.
Надеюсь, что я выразился достаточно понятно для тех, кто захотел меня понять. Здравый смысл – это наш инструмент, могущий усилить наши интеллектуальные возможности. Инструмент, который надо изучать и совершенствовать, а не изуверствовать над ним в угоду современным околонаучным соображениям и интересам. Одним из средств совершенствования этого инструмента является разработка и совершенствование отвечающего этому инструменту языка. А это уже предмет большой работы, а не лишь данной небольшой статьи.
-чувство правильности и общего блага. Понятие «здравый смысл» восхо-дит к Аристотелю, которым было разработано понятие «общее чувство», что в переводе на латынь впоследствии было названо sensus communis. Общее чувство, по Аристотелю, координирует и согласует между собой данные
пяти известных органов чувств: зрения, осязания, обоняния, слуха, вкуса. Благодаря общему чувству наши восприятия приобретают сбаланси-рованный характер: данные одних органов чувств проверяются и корректируются другими. В понятии здравого смысла момент согласованности и сбалансированности со-хранился. Тот, кто обладает здравым смыслом, редко впадает в крайности. Он умеет согласовывать свои слова и поступки. Поскольку он ко-ординирует свои действия, не теряет головы, о нем говорят, что он человек «здравый». Обладающий здравым смыслом не даст легко увлечь себя легкомысленными идеями и предложениями. Гуманисты италь-янского Возрождения определяли здравый смысл как «умеренный и надлежащий человеческий разум, который всячески печется об обще-ственных делах, а не обращает все к своей пользе, и также имеет уважение от тех, с кем общается; о себе полагает скромно и мягко». Для традиции британской мысли характерно подчеркивание значения здравого ума, который призван служить коррекции преувеличений. Здравый ум выступает в качестве средства против излишних крайностей, запу-танности и усложненности. Мо-ральные мотивы характерны для того оттенка здравого смысла, который обозначается как добрый смысл. В этом случае акцент делается на естественных склонностях людей, для которых не требуется специальных теоретических до-казательств. Это, например, склонность родителей заботиться о детях. Здравого смысла самого по себе недостаточно для науки и философии, но с его утратой наука и философия становятся невозможны.
ЗЕНОН ИЗ КИТИОНА (333-262 гг. до н. э.) - древне-греческий философ, основоположник стоицизма. Учение о происхождении мира из огня и периодически повторяющемся возвра-щении мира в огонь заимствована Зеноном из философии Геракли-та. Зенон в своем учении о мире как организме и в учении о дыхании (пневме) отождествил природный и нравственный закон, представив реальность как нечто благое и разумное. Введенное Зе-ноном деление философии на логику - физику - этику исходило из представления о том, что задача философии - научить человека правильно жить, т.е. ставить жизненные цели сообразно тому, что предписывается космическим законом, логосом, судьбой. Путь к познанию космоса начинается с чувственного восприятия. Чувства обманывать не могут. Истинными или ложными могут быть лишь высказывания, которые разум о них выносит. Акт разумной «оценки» содержания «впечатлений» передается термином «соппасие» или «одобрение» смысла впечатлений. В этом понятии суммируется способность разума к от-ветственному самоопределению. Зенон впервые положил принцип «ты должен» и понятие «долга» в основание этики. Сообразно с долгом то, что внушается разумом. Страсть - душевное волнение, порожденное ложными суждениями и противное природе. Мудрец - бесстрастен, он сознает всекосмиче- ское единство, обладая внутренней свободой по отношению ко всему внешнему. Идеи Зенона были развиты и переосмыслены в период «средней» и «поздней» Стой.
ЗЕНОН ИЗ ЭЛЕИ, Южная Италия (ок. 490 г.-430 г. до н. э.) - представитель школы элеатов, ученик Парменида. Зенон известен своими апориями (неразрешимые за-труднения). Оппоненты элеатов спорили с постулатами о единстве бытия и его неподвижности, апеллируя к чувственно-конкретной реальности, которая многообразна и изменчива. Зенону удалось построить такие логические модели, которые впоследствии были названы апория-ми, направленными в защиту основных идей элеатов. Доказательство строится «от противного», т.е. ис-следуется логическая структура «мира мнений» и выводятся следствия из них. Поскольку следствия оказываются противоречивыми, понятия сводятся к абсурду и отбрасывают-ся. Известны апории против движения: «Дихотомия» (разрубание надвое), «Ахилл и черепаха», «Стрела» и «Стадион». В основу апорий легла идея различения, выражаясь современным языком, континуальности пространства (его бесконечной делимости, когда между двумя максимально близкими точками можно поста-вить еще точку) и его квантиро- ванности (прерывности, оформ- ленности, отграниченности). Движение, по Зенону, оказывается невозможным ни при допущении непрерывности пространства (две первые апории), ни при его прерывности (две следующие). Сохранились апории, направленные на доказательство единства бытия. С Аристотеля пошла традиция считать, что от Зенона Элейского берет начало диалектика.
ЗЕНЬКОВСКИЙ Василий Васильевич (1881-1962) - русский религиозный философ, психолог, богослов. Окончил Киевский университет (истори- ко-богословский и естественно-математический факультеты). Занимался на философском и классическом отделениях. Для написания магистерской диссертации «Проблемы психической причинности» выезжал в Германию. В период с 1915 по 1919 гг. - доцент, затем профессор Киевского университета. В 1918 г. министр культуры в правительстве
гетмана Скоропадского. В 1919 г. покидает Россию. С 1920 по 1923 гг. - процессор философии Белградского университета, с 1923 по 1926 гг. возглавлял основанный им педагогический институт в Праге, руководил кафедрой экспериментальной и детской психологии. С 1925 г. - профессор философии и психологии в Православной бого-словской академии в Париже, заведующий кафедрой философии. В 1939 г. был арестован французскими властями и больше года находил-ся в концлагере. В 1942 г. принял сан священника. Зеньковский - автор наиболее полного на сегодняшний день исследования по истории философии в России - «История рус-ской философии» (тт. 1-2, 1948-1950). Наряду с преемствен-ностью русской философии от за-падноевропейской, Зеньковский отмечает ее связь со своей религиоз-ной стихией, со своей «религиозной почвой», усматривая в этом главный корень своеобразия русской мысли, получившей развитие как в рели-гиозных, так и материалистических, позитивистских концепциях. Зеньковский констатирует сосредо-точение интересов русской философии в области онтологии и антропологии и второплановость вопросов теории познания. Признавая влияние европейской философской традиции, настаивает на тезисе о самобытности и оригинальности русской философии.
Философия для Зеньковского неотделима от религиозного опыта и интуиции. По его собственному признанию, в начальный период творчества он находился под сильным влиянием В. С. Соловьева и JI. М. Лопатина. Осмысление христианского понятия первородного греха, объясняющее наличие в человеке свободы и од-новременно ограниченность ее, привело Зеньковского к пересмотру основных начал метафизики и гносеологии. Зеньковский приходит к метафизическому ис-толкованию субъекта познания, т. е. к утверждению, что источником светоносной силы, созидающей разум, и регулятором позна-вательных процессов является Бог. Антропология Зеньковского также основана на обосновании догмата о первородном грехе, ис-казившем первоначальную це-лостность человеческой личности, восстановление которой и является смыслом индивидуальной человеческой жизни и человеческого общества в целом. Значителен вклад Зеньковского в области психологии и педагогики. ЗИММЕЛЬ Георг (1858- 1918) - немецкий философ и социолог, один из главных пред-ставителей поздней «философии жизни». Разрабатывал преимущественно проблемы философии культуры и социологии. По Зим- мелю, жизнь есть поток переживаний, но сами эти переживания культурно-исторически обусловлены. Как процесс непрерывного творческого становления, жизненный процесс неподвластен рассудоч-но-механическому познанию. Только через непосредственное переживание событий истории, многооб-разных индивидуальных форм реализации жизни в культуре и интерп-ретацию на основе этого переживания прошлого можно постичь жизнь. Исторический процесс, по Зиммелю, подчиняется «судьбе», в отличие от природы, в которой господствует закон причинности. В этом понимании специфики гума-нитарного знания Зиммель близок выдвинутым Дильтеем методологическим принципам. «Трагедия культуры», ее судьба состоит в вечном конфликте между творческой пульсацией жизни и застывшими, объективированными формами культуры. Культурно-исторические формы обречены бесконечно рождаться, поддерживая жизнь, и отмирать, становясь ее тормозом. Борьба жизни против принципа формы вообще - характерная, с точки зрения Зиммеля, черта современного ему этапа развития культуры. В социологии он стремился сформулировать такие теоретические суждения, которые в своей совокупности уловили бы форму базисных социальных процессов - подход, который он назвал «формальной социологией». Предмет социологии, таким образом,- неизменные формы социального взаимодействия индивидов, неза-висимые от конкретно-историче- ской обстановки. Основные произведения: «Проблемы философии истории», «Социальная дифференциация», «Конфликт совре-менной культуры» и др.
Та чудесная, удивительная часть человеческого интеллекта, которая позволяет справляться с подобного рода проблемами, и есть так называемый здравый смысл. Мы столь привычны к нему, что замечаем лишь его отсутствие: без него повседневная жизнь просто немыслима. Здравый смысл – это то, откуда мы знаем, что именно одеть на работу утром, как вести себя на улице или в метро, как поддерживать гармоничные взаимоотношения с друзьями и коллегами. Здравый смысл подсказывает нам, когда правилам подчиняться, когда их тихонько игнорировать, а когда открыто им не повиноваться. Он глубоко укоренен в правовой системе, политической философии и профессиональном образовании. Это sine qua non , сущность социального интеллекта 12 .
Несмотря на то что к здравому смыслу люди прибегают постоянно, ему на удивление трудно дать определение. Грубо говоря, он – слабо организованная совокупность фактов, наблюдений, представлений об окружающей действительности, непосредственного опыта, а также общепринятых или очевидных (прописных) истин, которые каждый из нас накапливает в течение жизни, сталкиваясь с повседневными ситуациями и делая из них соответствующие выводы 13 . За исключением вышеизложенного, здравый смысл не поддается простой классификации. Одни «обыденные» знания по своему характеру очень общие – согласно антропологу Клиффорду Гирцу , это «древний клубок общепризнанных практик, распространенных верований, привычных суждений и естественных эмоций». Но здравый смысл также может относиться и к более специализированным знаниям – например, профессиональным (врача, юриста, инженера), накапливаемым в течение многих лет обучения и практики. В 1946 году в Чикаго в обращении к ежегодному собранию Американской социологической ассоциации Карл Тейлор, тогдашний ее президент, сказал: «Под здравым смыслом я подразумеваю знания, имеющиеся у тех, кто является частью социальных ситуаций и процессов, понимание которых есть одна из основных задач социологии. В этом плане данный термин может выступать синонимом народной мудрости или же относиться к знаниям инженеров, политиков, журналистов, издателей или иных лиц, регулирующих, интерпретирующих и прогнозирующих поведение отдельных людей и групп» 14 .
В своем определении Тейлор подчеркнул две ключевые черты здравого смысла, отличающие его от других типов знаний – таких как естественные науки или математика 15 . Во-первых, в противоположность формальным, сугубо теоретическим системам знания, здравый смысл – всецело практический. То есть главное – это сами ответы на вопросы, а отнюдь не способы их получения 16 . С точки зрения здравого смысла, знать, что нечто есть истина или данность, вполне достаточно. Для извлечения пользы из знаний нам обязательно надо понимать, почему все устроено так, а не иначе, но чересчур сосредотачиваться на этом, пожалуй, не стоит. Иначе говоря, в отличие от теоретических знаний, здравый смысл не осмысливает и не подвергает мир сомнению, а воспринимает его таким, «каков он есть».
А вот и вторая характерная черта, отличающая здравый смысл от формальных знаний: если потенциал последних кроется в возможности сводить полученные специфические данные к логическим категориям, описываемым общими принципами, то потенциал первого заключается в возможности справляться с каждой отдельно взятой ситуацией самой по себе. Например, именно благодаря здравому смыслу наши одежда, действия и речь в присутствии начальника будут отличаться от поведения в присутствии друзей, родителей, друзей родителей или родителей друзей. В то время как во всех этих случаях формальная система знаний пытается вывести надлежащее поведение из единого, более общего «закона», здравый смысл просто «знает», как нужно поступать в данной конкретной ситуации 17 . Именно по этой причине известные всем «прописные истины» оказалось так трудно воспроизвести в компьютерах: в отличие от знаний теоретических, основанные на повседневном опыте подразумевают относительно большое количество правил поведения даже в небольшом количестве особых ситуаций. Допустим, нужно запрограммировать робота, чтобы он ориентировался в метро. На первый взгляд, задача относительно проста. Однако очень скоро выясняется: даже один-единственный компонент этой задачи – как, скажем, «правило», запрещающее просить других пассажиров уступить свое место, – зависит от сложного множества других правил, вроде бы не имеющих к нему ни малейшего отношения. Это, например, принципы распределения мест в вагоне или вежливого поведения в общественных местах. Это правила жизни в многолюдных городах. Это общие нормы вежливости и любезности, справедливости и собственности.
Все попытки формализовать обыденные знания неизбежно наталкивались на тот или иной вариант вышеизложенной проблемы: чтобы научить робота имитировать даже ограниченный диапазон человеческого поведения, приходится, в некотором смысле, учить его всему. В противном случае бесчисленные тонкие различия между тем, что важно, что должно быть важно, но не важно и что может стать важным в зависимости от обстоятельств, всегда будут сбивать с толку даже самого совершенного робота. Стоит ему попасть в ситуацию, лишь самую малость отличающуюся от запрограммированных, как бедняга потеряет всякое представление о том, как себя вести. Он будет явно отличаться от остальных роботов. И всегда ошибаться 18 .
Люди, которым не хватает здравого смысла, чем-то похожи на незадачливого робота. Они не понимают, на чем следует сосредотачивать внимание, – это раз. И не понимают, чего конкретно они не понимают, – это два. По той же самой причине, по которой программирование роботов представляет собой крайне непростую задачу, удивительно сложно объяснить лишенному здравого смысла человеку, что именно он делает не так. Приведите ему множество примеров того, что он сказал и сделал неправильно, – и, вероятно, ему удастся избежать повторения данных конкретных ошибок в будущем. Но как только ситуация изменится, все вернется на круги своя. В Академии у нас было несколько таких курсантов: исключительно умные, компетентные ребята, которые никак не могли сообразить, как играть в нашу общую игру. Все знали, кто они такие, и все видели, что они чего-то не понимают. Увы, не зная, в чем загвоздка, мы не могли им помочь – и большинство из них, растерянные и ошеломленные, в итоге покинули военную службу.
